Ветер свистел в ушах, и оставалось только удивляться, как при такой скорости Кьёраку не потерял свою любимую амигасу. За спиной, словно крылья, трепыхалось хаори и кимоно, и со стороны капитана Восьмого отряда можно было принять или за диковинную птицу, или за ангела, случайно заблудившегося в мире живых. Духовная энергия под ногами отдавалась едва заметной вибрацией, однако Шунсуй двигался настолько быстро, что она не успевала отреагировать должным образом.
Обычно мужчина прибегал к шунпо только во время сражения, не тратя драгоценную духовную энергию на то, что не приносит пользы. Но сейчас, покинув Канаме Тоусена, с которым они так и не пришли к пониманию, Кьёраку продолжал ощущать укоризненные нотки вины и старался не думать о том, что ему придется выслушать при возвращении к главнокомандующему. Не сказать, что он на что-то надеялся, и все же, не зря же говорилось - надежда умирает последней, однако в суровых реалиях жизни зачастую на нее просто не было либо времени, либо сил, либо возможности. Оставалось только подчиниться капризнице-судьбе и действовать по ситуации, не забегая сильно далеко вперед.
Половина города осталась позади и еще половина стремительно увеличивалась в размерах. Шунсуй мчался к району, в котором располагался магазин Урахары, дабы спокойно и без спешки открыть ворота в Дангай и отправиться в обратный путь. Тем более, его никто не преследовал и не стремился напасть - Тоусен своего слова не нарушил, а остальные враги без приказа Айзена, видимо, не спешили напарываться на неприятности. Все-таки, Кьёраку был далеко не самым последним капитаном, в сражении с которым у противника могут возникнуть серьезные неприятности, хотя он лично никогда не цели себя выше среднего уровня, подчеркивая, что тот же Хицугая через пару-тройку столетий обгонит его по всем стандартам, и при этом Шунсуй не испытывал никакого разочарования.
Размышления о силе и потенциале прервало появление в воздухе новой реяцу, из-за которой капитан едва не врезался в ближайший небоскреб, забыв о стремительном передвижении. Явно шинигами, однако до этого момента капитан не встречался с ее обладателем и поэтому решил быть повнимательнее. Не сбавляя скорости и позабыв о своей полезной привычке скрывать свою реяцу, мужчина на полном ходу спикировал в ближайший переулок, облюбовав широкий угол, тень которого шла от крыши и до самой земли, но воспользоваться ею не успел - уж слишком близко оказался обладатель духовного давления, чтобы прятаться у него перед самым носом. Оставалось только оставить все как есть и выйти навстречу.
Шунсуй поправил сбившееся во время передвижения хаори и вышел из тени на бледный свет скрытого тучами солнца. К тому же, в воздухе оставались легкие нотки реяцу Нанао, которые незнакомка принесла с собой.
- Ну и дела... - протянул Шунсуй, рассматривая девушку с серебряными волосами. Реяцу  и внешний вид говорили о принадлежности незнакомки к проводникам душ, однако сам Кьёраку видел ее впервые.
- Позволь узнать, из какого ты отряда и что тут делаешь?
Шунсуй добродушно улыбался, и только те, кто знал его лучше, могли с уверенностью утверждать, что от спокойствия до активных действий у него не то, что один шаг - полшага.

Если бы хоть раз в жизни Кьёраку глянул на себя со стороны, то наверняка удивился бы тому факту, что со стороны он напоминает тигра, ждущего в засаде, или даже змею, хотя вряд ли мужчине понравилось подобное сравнение, невольно навевающее мысли об Ичимару Гине. Но факт оставался фактом - сам того не замечая, капитан Восьмого отряда пристально следил за девушкой в форме шинигами, словно не доверял ее словам. Ну что поделать, ведь даже у Тоусена была форма, несколько схожая с шихакушо, разве что инвертированных цветов. Хотя, скорее она напоминала одежду Куросаки Ичиго в форме банкая.
Во внешности девушки не было ничего необычного, а вот внутри своей души она наверняка хранила не один секрет - это было видно по хмурому взгляду, слегка напряженным движениям и отрывистым фразам, в которых читалось нежелании делиться полученными знаниями с кем-либо. Шунсуй уже не в первый раз видел подобное, поэтому вся эта ситуация его ни капли не взбудоражила - офицер так здорово сейчас напоминала Хицугаю-тайчо, что без улыбки не глянешь. Наверное, резоннее всего было бы потребовать полного отчета о том, что тут, собственно, происходит, но, увы, не в случае Шунсуя Кьёраку, который меньше всех любил конфликтные ситуации. Одна только фраза "по особому поручению" могла разбудить жуткое любопытство и одновременно пресечь любые расспросы на корню. К тому же, Тоширо явно не понравится, если коллега сунет нос не в свои дела. И все же, во время подготовки ко всеобщей войне, когда важна даже самая мелкая деталь, кусочек полезной информации скрывать что-то от других слишком уж эгоистично.  И Ямаджи не понравится это самому первому. Пока наставник пребывал в счастливом неведении, однако же, не стоит его недооценивать - если будет нужно, главнокомандующий всё и всех из-под земли достанет и потребует объяснений. В этом весь Генрюсай. И горе будет тому, кто посмеет обмануть его или скрыть что-то от пристального взора из-под густых бровей. Иногда Шунсую казалось, что Ямамото способен видеть подчиненных насквозь и догадаться о подвохе еще до того, как получит ему самое прямое подтверждение.
- Давно я не видел капитана Хицугаю, - как бы самому себе произнес Кьёраку, уже привычно засунув руки в широкие рукава хаори. - С ним все в порядке?
Неизвестно почему (сам Шунсуй и не смог бы объяснить), но офицеру он доверять не спешил, неосознанно выбрав ее собственную тактику непрямой атаки вопросами, дабы проследить за последующей реакцией Ирен на его слова.
- Надеюсь, вы добились успеха в своем поручении? - осведомился капитан, с притворно-скучающим видом рассматривая ближайший небоскреб. - Не почувствовали вы чего-нибудь странного в Каракуре?
Он пытался понять, в курсе ли Зеро об их разговоре с Тоусеном, а еще хотел убедиться в том, что, помимо слепого капитана, не зашевелился еще кто-нибудь из врагов - ведь не могла же странная реяцу ему показаться...
- С вами была Нанао-тян, верно? Вы разминулись?
От тонкого чутья Шунсуя не уходил никто. Ему хотелось знать, что Нанао потребовалось в Каракуре и почему она ничего не сказала капитану.

Шунсуй хитро улыбнулся, бросив на девушку пронзительный взгляд. Внешний вид Ирэн так и кричал о том, как ее достал этот капитан, задающий слишком много вопросов, и как было бы замечательно, если бы он свалил в Дангай и не мешал ей работать. Наверное, на месте Кьёраку другой руководитель поступил бы именно так, как от него ожидали, а вот для обладателя каштановых волос подобное отношение к собственной персоне было сравнимо с возникшим на пути котенка яркого банта на ниточке. Вот теперь он точно не уйдет, пока не разгадает ту интригу, которую офицер пыталась скрыть. Впрочем, лезть с головой в чужие дела Шунсуй хоть и любил, в данном случае посчитал же слишком опасным для своей репутации, ограничившись раздражающими вопросами. Глава Восьмого отряда слыл весьма проницательным, и на этот раз интуиция его снова не подвела - судя по тому, что Зеро ничего не сказала о Хицугайе, затрагивать личные темы и переходить на непринужденные беседы, в отличие от Шунсуя, она не любит. Что ж, как говорится, попытка не пытка...
Казалось бы, с такими непрозрачными намеками любой его коллега уже начал бы закипать или попросту ткнул носом в субординацию и запрет нижестоящим критиковать капитанов, но только не Кьёраку. Казалось, все это его только раззадоривает и веселит. Впрочем, после разговоров с Маюри любое подобное нежелание говорить уже не страшно. Ирэн наверняка не знает, насколько сложным в общении бывает Куротсучи и как трудно избавиться от Шунсуя, когда ему нужно докопаться до правды.
- Вот как? - самым дружелюбным тоном протянул Кьёраку, поправляя съехавшую набок амигасу. - В Каракуре всегда хватает аномалий, не зря же Айзен выбрал именно это место для исполнения своих замыслов.
Он изо всех сил старался выглядеть невозмутимым, однако же информация о бое его весьма заинтересовала. Но, даже если бы Зеро и знала все в мельчайших подробностях, вряд ли рассказала об этом чужому капитану, в этом нет никаких сомнений. Разумеется, с Тоширо Шунсуй держался более чем аристократично вежливо, однако же, его подчиненная об этом не знает. Значит ли возможное сражение то, что Айзен нарушил свое обещание? Или же все это оказалось незапланированной неожиданностью?
Слишком много вопросов и так мало ответов. Еще один факт, который побуждал Кьёраку разобраться во всем и получить максимум информации.
Шунсуй удивленно вскинул брови, словно впервые об этом слышал и никогда не посылал Нанао на задание. Вопреки ожиданиям девушки, он не сдвинулся ни на миллиметр, сложив руки на груди - преграда для разговора, как говорилось в книгах о психологии. Идти за своим лейтенантом он не собирался - если с Исе что-то случится, он почувствует, а там, как говорится, до лавки рукой подать. Гораздо важнее сейчас перебазироваться и составить новый план. Однако...
- Значит, бой... Это существенно усложняет ситуацию. Здесь становится слишком опасно. Так что самым рациональным решением будет вернуться в Сейрейтей, не находите? А так уж вышло, что нам с вами по пути. Ну, что скажете?
В дружелюбном голосе Кьёраку появились далекие отблески стали - как клинок, остающийся в ножнах, но все еще готовый в любую секунду вылететь из своего укрытия на поражение. Тем самым он словно предупреждал заигравшегося мышонка о том, что, даже находясь в дружбе с котом, следует помнить о его смертельных когтях и зубах. Субординацию никто не отменял, так что Ирэн, хочет она того или нет, придется подчиняться приказам, которые пусть еще и не прозвучали, но предполагались. Конечно, она вправе опираться на приказ Хицугайи и потребовать с ним прямой связи, но это все будет потом.