За всеми своими внутренними проблемами, шинигами чуть не пропустили очередное появление подозрительной активности Пустых в Руконгае. Благо, мониторы пищали так противно и громко, что в конечном итоге на них обратили внимание, и внезапной находке в виде полчища противников никто не обрадовался. С Айзеном, остальными предателями и угрозой всему миру сейчас никак нельзя было разобраться, а вот с Пустыми — очень даже. В кратчайшие сроки была сформирована группа из шинигами третьего и седьмого отрядов, которым и поручили новое задание с расчётом на быстрое его выполнение.
Вообще-то зачистками дальних районов представители третьего отряда занимались чуть чаще, чем никогда, но Кира свою мысль придержал при себе — не в том он положении, чтобы отсвечивать. Впрочем, он и раньше никогда приказы вышестоящих под сомнение не ставил, и этот образ исполнительного молодого лейтенанта сыграл ему на руку. Окружающим было легко поверить в то, что скользкий и хитрый Ичимару оказался предателем Готея и кинул своего же офицера, до правды же докапываться было сложно и как будто бы не нужно. Всё же очевидно, Кира, как и Хинамори, как и Хисаги, ничего не знал, а следовательно, невиновен.
Изуру вообще-то собирался этой официальной версии придерживаться, а значит, в передряги не встревать, в сомнительных компаниях время не проводить, и в целом лишний раз к себе внимания не привлекать. Стоит ли подчёркивать, что его план пошёл крахом практически сразу после того, как он лейтенанта третьего отряда отстали дознаватели? А всё Рангику со своими подозрительными сведениями о неясных компаниях в Руконгае... Да ладно, что на женщину зря ворчать, она всего лишь спьяну выдала информацию, за последующие действия Киры никакой ответственности рыжая нести не должна. Он сам пошёл в Руконгай, случайно прихватив с собой Ренджи, днём позже отправился в тайную лабораторию Айзена, где они вместе с Хисаги и Матсумото толком ничего не узнали, зато наткнулись на таинственного врага; и во всех этих вылазках остальных лейтенантов ранили, и нельзя сказать, что слабо, тогда как Кира по большей части отделывался, так сказать, лёгким испугом. Вишенкой на торте стали странные галлюцинации, которые продолжались у лейтенантов третьего и десятого отрядов ещё несколько часов после уничтожения развала лаборатории: то ли в стенах что-то было запрятано, то ли паукообразный враг умудрился чем-то шинигами отравить, но факт наличия у них обоих иллюзорных видений имел место быть. Кира помнил свои видения отрывочно, но, увы, не был уверен, как много произнёс вслух; это Рангику и сейчас весело носилась по Готею, рассказывая о померещившихся ей хвостах, а вот Изуру своими галлюцинациями делиться не торопился. Да что там, он сейчас и вовсе всё отрицал — у него была травма, ничего не помнит, тема закрыта.
В Руконгае царила невероятная разруха, то ли в дальних районах всегда такая удручающая картина, то ли виной беспорядку стали ещё и  Пустые, непонятно, но Кира не брался об этом судить. Выслушав команду капитана Комамуры по поводу разделения областей ответственности, Изуру со своими людьми отправился к северному сектору. Пустых было много, действительно много, а паникующие местные только усложняли выполнение задания, путаясь под ногами и сбивая с толку своими воплями. Кира был опытным бойцом, поэтому от всех отвлекающих факторов умело абстрагировался, а вот двум новичкам-рядовым, которых он первый раз взял на боевое задание, приходилось туго. Впрочем, несмотря на все сложности, с уничтожением Пустых они справлялись успешно, ровно как и бывалые офицеры, так что вмешательства лейтенанты не потребовалось. Он лишь краем глаза за ними наблюдал, отмечая ошибки, чтобы позже, уже в отряде, на них указать и тем самым, возможно, помочь им выжить в последующих боях.
Последний Пустой на участке был уничтожен, и члены третьего отряда вернулись к месту сбора.
- Капитан, остальным секторам нужна помощь?
Как старший по званию, именно Комамура и отвечал за всю миссию, ему и решать, нужна ли шинигами на других участках помощь. Кира всю обстановку не знал, а действовать вслепую без крайне необходимости не хотелось: уже скоро Готею потребуются все боеспособные шинигами для противостоянию Айзену и его приспешникам, терять офицеров сейчас было бы не самым разумным ходом.

Кира кивнул — раз Тетсузаймона ещё не было на точке сбора, значит, в его секторе дела обстояли похуже, чем в двух других, и, возможно, ему не помешала бы помощь. Кира посмотрел единственно видным из-за чёлки глазом на своих людей и сделал было шаг вперёд, намереваясь отправиться на выполнение задания, как внезапно над ним нависла тень капитана. Изуру не удержался и отступил: он всегда крайне негативно относился к нарушению его личного пространства, ему было гораздо комфортнее держать с окружающими дистанцию. Да и вообще, существуют ли в природе люди, на которых никак не повлияло бы в моральном плане появление рядом такого огромного мощного шинигами, коим являлся Комамура?
- Кира, если не возражаете.
Капитаны были вольны обращаться к подчинённым как угодно, но лейтенанта третьего по имени даже близкие друзья не звали. Наверное, отчасти виновато то воспитание, что получил Кира в детстве — он же не выходец с Руконгая, его учили соблюдению субординации и следованию правил. За всё время службы только один шинигами позволял себе звать его по имени, полностью игнорируя все правила приличия; что ж, своего же бывшего капитана Изуру не одёргивал. Но одно дело Ичимару, от которого стандартного поведения ждать и не приходилось, и совсем другое — глава седьмого отряда, с которым Кира за всё время службы разговаривал... а они вообще когда-нибудь разговаривали? Вроде бы нет, ну и с чего Комамуре вдруг изъявлять желание поговорить наедине?
Внутренне Кира насторожился, но внешне даже не поменялся в лице. У каждого шинигами были свои способы сокрытия истинных эмоций от окружающих: Комамура до недавнего времени всегда носил шлем, да и на его лице хорошо читался гнев, с остальным чувствами дело обстояло сложнее; Иба скрывался за очками; Ичимару всегда улыбался и щурился; а вот Изуру умел изображать восковое изваяние, лишая лицо хоть каких-то проявлений эмоций вообще. Вот и сейчас он не позволил беспокойству и внутреннему напряжению найти отражение в его мимике, а потому он лишь кивнул Комамуре и отправил своих подчинённых на помощь Тетсузаймону, распорядившись срочно отправить ему, Кире, бабочку, если вдруг что-то пойдёт не так. Ещё через минуту вокруг не было лишних свидетелей личного разговора, что бы ни было на самом деле его темой.
- О чём Вы хотели поговорить, капитан?
Кира знал, что общее горе сблизило Комамуру и Хисаги — страшно узнать, что твой капитан, шинигами, которому ты доверял и которым восхищался, на самом деле обычный предатель, ещё страшнее узнать нечто подобное о своём друге. Капитан седьмого и лейтенант девятого наверняка и до сих пор тщетно пытались понять истинные мотивы Тоусена, того человека, который казался им самым справедливым и принципиальным, а в итоге поддержал Айзена, не только не раскрыв его замыслов членам Готея, но и лично поучаствовав в краже Хогиоку.
Действия капитанов-предателей больно ударили по всем, кому они были дороги. Хинамори до сих пор не могла придти в себя и собраться, её психическое здоровье на самом деле начало вызывать у Киры искреннее беспокойство; Матсумото держалась, но в глазах всё чаще проскальзывала тень грусти и тоски; Хисаги в личных разговорах эмоционально заявлял о своём желании во всём разобраться и докопаться до истины... Изменить действий Айзена и его приспешников уже нельзя, стоило готовиться к будущим сражениям, только вот члены Готея не было уверены, что могли противопоставить мощи уникального оружия, когда-то созданного гением Урахарой.
Говоря откровенно, мысли Киры были вовсе не о грядущих битвах, и даже не об оценках рисков, сопряжённых с наличием Хогиоку у Айзена. Ему отдадут приказ, он будет его выполнять, на этом всё, можно было озадачиться иными вопросами. В частности, Кира так и не понял, кем было то существо, что пыталось шантажировать его на поляне недалеко от лаборатории; кем было паукообразное создание, напавшее на них с Матсумото; что планировали делать руконгайцы, внезапно сбившиеся в кучу и выбравшие себе лидера...
А ещё — что на самом деле от него хотел Комамура, продолжавший смотреть на Киру таким спокойным ровным взглядом.

«Ну разумеется». Общих тем для разговора у Киры с Комамурой было немного, собственно, до недавнего момента их вообще не было, и если вдруг Изуру нужно было переговорить с кем-то из седьмого отряда, то он всегда останавливал свой выбор на Тетсузаймоне. Согласование тренировок, проведение совместных миссий — это не настолько серьёзные темы, чтобы для их обсуждения нужно было идти непосредственно к капитану; к тому же, до памятных событий у третьего отряда был Ичимару, который с ленцой, но всё-таки выполнял свои должностные обязанности, в частности, все встречи с руководителями отрядов ложились на его плечи, Кира к этому никакого отношения не имел.
А теперь вот нет у третьего отряда капитана, и все его обязанности условно легли на плечи Изуру, который и лейтенантом стал не так уж и давно, особенно по меркам бессмертных шинигами. Вообще Хисаги, Хинамори и Кира оказались в весьма занятном положении: у их отрядов не было руководителей, и лейтенанты как бы выполняли обязанности капитанов, но при этом не допускались на важные советы, совещания и все указания получали позже, от глав других отрядов в личных беседах. Не то чтобы Изуру стремился выполнять всю работу, что раньше делал Ичимару, нет, конечно, его амбициозность так далеко не простиралась, но подвешенного состояния троих лейтенантов это не отменяло.
Вообще-то Киру устраивала его деятельность под началом Гина, он чувствовал себя на своём месте; наверное, именно поэтому не слишком усердно работал над получением банкая. Ну а что? Он уже прошёл несколько этапов в повышении должности, служа сначала рядовым в пятом, потом офицером в четвёртом и, наконец, лейтенантом в третьем отрядах, а вот становиться капитаном его не тянуло. Вместе с тем Изуру понятия не имел, что будет делать, когда им назначат новых руководителей — пока этого не произошло ввиду отсутствия подходящих кадров, но тот же Ренджи уже имел банкай и мог претендовать на повышение. Хотя... Капитан Кучики не зря считался разумным и адекватным человеком, он наверняка не отпустит своего лейтенанта, и вовсе не по причине глубокой к нему привязанности. Что Абарай устроит из порученного ему отряда? Филиал одиннадцатого?
Вопрос Комамуры не стал для Киры неожиданностью, а вот прямота, с которой он был задан, прямо-таки обезоруживала. Изуру много раз был на допросах, от него всё никак не мог отстать второй отряд — не безосновательно, между прочим. Лейтенант третьего отряда был тем шинигами, который защищал Ичимару от нападок других офицеров; он был на месте фактической казни членом Совета 46 и не высказал никакого удивления, увидев обезображенные тела старейшин; он отвлёк Хитсугайю и Матсумото, а с последней впоследствии вступил в бой, который неизвестно бы чем закончился, если бы Рангику не спал её шикай. Кире на самом деле повезло, что следствие не копнуло чуть глубже и потому не нашло никаких однозначных поводов для его заключения: он ведь на самом деле знал больше, чем всплыло после исчезновения троих предателей. О чём-то Ичимару говорил прямо, на что-то намекал; хорошо, что  Изуру был последним представителем аристократической семьи, и его не могли судить, не имея бесспорных доказательств его вины.
Что ж, дознаватели временно ото всех подозреваемых отстали, а вот другие члены Готея настороженности не растеряли. Кира вздохнул, поняв, что пауза затянулась, и поднял на ожидающего ответа Комамуру глаза.
- При вступлении в должность лейтенант даёт присягу лично капитану. Я просто выполнял приказ.
Сложно, конечно, вести такие разговоры: с одной стороны, нельзя признавать своей вины, чтобы не попасть в Улей, с другой, отмалчиваться и повторять одно и то же было крайне сомнительным вариантом избегания проблемы. Кира помолчал ещё пару секунд, а потом решил продолжить.
- Позволите спросить, капитан? Вы много лет были знакомы с Канаме Тоусеном, были его близким другом, но даже Вы не заметили, как он изменился, начал поддерживать идеи Айзена и шаг за шагом приближаться к предательству Готея.
Тоусена все знали как справедливого спокойного руководителя, потому никто от него такого шага и не ожидал. Комамура — больше прочих и, возможно, сейчас Кира своими комментариями делал ему морально больно, но по-другому сформулировать свою псевдозащитную позицию он не мог.
- Почему же тогда все думают, что я мог заметить изменения в поведении такого неоднозначного человека, как Ичимару Гин?
Приказы Гина иногда казались абсурдными, но на самом деле имели под собой рациональное зерно, всегда. Даже если бы Изуру на самом деле абсолютно ничего не знал о планах капитана, он бы всё равно сделал так, как ему приказали.

Отредактировано Kira Izuru (21.02.2019 16:07)

Вся эта история с предательствами очень сильно ударила по всему Готею, причём не столько в физическом плане, сколько подкосила моральных дух шинигами. Эти события спутали всю  привычную картину мира, заставили усомниться в основных законах, тех, что существовали многие годы и которым все подчинялись неукоснительно. Шинигами стали сомневаться в самых дорогих и близких людях, начали настороженно наблюдать за чужими действиями, и такое поведение всё больше напоминало проявления паранойи.
Казалось бы, Кира был прав, поддержав своего капитана, а Кьёраку и Укитаке ошибались, дав отпор главнокомандующему; Комамура выполнял приказ, сражаясь с Зараки, а последний грубо нарушал распоряжение вышестоящего, вступая в противостояние с сослуживцами и тем самым помогая рёка. А что вышло по итогу? Правда оказалась относительной, добро и зло потеряли свою однозначность, враги стали друзьями, а союзники обратились в предателей. К такому было сложно адаптироваться, многие до сих пор плохо осознавали, что вс произошедшее - реальность, и что вскоре им придётся сражаться с людьми, которые совсем недавно ходили по Готею в белоснежных хаори капитанов.
Кира ценил откровенность, с которой вёл разговор Комамура. Это не было похоже на допрос, весь этот диалог вообще не был ни на что похож: они - совершенно разные шинигами, которых ничто и никогда не связывало, и всё же Изуру казалось, что капитан восьмого отряда был искренен. Даже жаль, что ему нельзя ответить в том же тоне, так же честно.
Значит, Тоусен действительно стремился к справедливости и свету? Кира не брался судить действия капитана-предателя, но лично ему казалось, что для достижения своих целей тот выбрал весьма радикальные методы: предательство друзей, убийство членов Совета, бегство в Уэко Мундо, и кто знает, что входило в их дальнейшие планы, учитывая, что у Айзена получилось забрать Хогиоку себе. Морально Изуру готовился к самому худшему, пускай у него не было ни единой здравой идеи по поводу последующих действий бывших капитанов. Единственное, что он знал наверняка, так это перспективу будущих сражений, жестоких, кровавых, потребующих настойчивости, силы и решительности. Три капитана сами по себе представляли собой огромную мощь, дополнительное преимущество им давало наличие в руках Айзена Хогиоку, и не было ни малейшей уверенности в том, что в тёмной неизученной местности они не найдут или не создадут себе новых союзников, армию, силу которой противопоставят членам Готея.
Но если с двумя капитанами всё было понятно: Айзен хотел власти, Тоусен - справедливости, какое бы извращённое понятие он в это слово не вкладывал, то чего же на самом деле добивался Ичимару? Кире казалось, что он знал много и о личности бывшего руководителя, и о его истинных планах, на деле же вышло, что он бродил в потёмках, постоянно натыкаясь на углы и набивая себе новые шишки. Был ли в его действиях скрытый смысл, тот самый, который был непонятен ли лейтенанту Гина, ни остальным членам Готея? Ответ был ясен.
- В действиях Ичимару Гина всегда было и есть двойное дно, капитан.
Прямой вопрос, уклончивый ответ. Кира всё-таки чему-то у Ичимару научился. Лейтенанты всегда много времени проводят с капитанами, избежать влияния руководителя нельзя, особенно если второй по старшинству шинигами отряда и не сопротивляется этому влиянию. Впрочем, сейчас Кира не обманывался - Комамуре будет мало этого ответа, он хотел ясности, хотел или вывести Изуру на чистую воду, или хотя бы постараться понять мотивы Ичимару, а может, через эту призму попробовал бы хоть немного прояснить для себя внезапные перемены в собственном друге. Увы, здесь Кира был ему не помощник.
- Я уже говорил это на допросах, капитан Комамура: я ничего не знаю о мотивах моего бывшего капитана, ровно как я ничего не знал о сделке с меносами, готовящемся побеге в Уэко Мундо и о Хогиоку, - ни слова вранья, возможно, лишь немного лукавства насчёт последнего, но Изуру и правда мало что понял из намёков Ичимару, а уж выводы сделал и вовсе слишком поздно. Кира не был в этой истории целиком и полностью отрицательным персонажем, но, как верно ему однажды кто-то сказал, шинигами - те же люди, со своими недостатками и склонностью к ошибкам.
Да не кто-то, эту мысль дo него доносил всё тот же Ичимару Гин, будь он неладен.

Отредактировано Kira Izuru (23.02.2019 10:34)

Кира не очень хорошо разбирался в психологии других людей, но не надо было быть гением, чтобы увидеть перемены в поведении Комамуры. Капитан начинал злиться, нахмурился, сжал руки в кулаки - хотелось бы верить, что треск древесины Изуру только послышался, но нет, судя про всему, руководителю седьмого отряда всё тяжелее было сдерживать свои эмоции и в конечном итоге он позволил им взять над собой верх. И на самом-то деле теперь становилось реально страшно: умом Кира понимал, что едва ли он сейчас отхватит от Комамуры, но в то же время в его душе зарождались сомнения насчёт выдержки капитана и его самоконтроля. Такие люди, как нынешний собеседник Изуру, гневливые, эмоциональные, всегда вызывали у Киры какой-то трепет, в самом отрицательном значении этого слова. Он их опасался, побаивался, теряясь и с трудом принимая решения о своих дальнейших действиях. Именно это сейчас и произошло: Изуру чуть опустил голову, закрывая большую часть лица светлыми волосами, и тихо выдохнул, стараясь привести мысли в порядок. Получалось не особенно успешно, против своей воли Кира чувствовал страх перед капитаном, а сделать с этим ничего не мог.
- Действий Айзена Соуске я не поддерживал.
Вообще не надо было этого говорить, стоило увести разговор в сторону, перевести его на другую тему, но первая ошибка уже была допущена. Впрочем, подверженные эмоциям люди зачастую не обращают внимания на чужие оговорки; возможно, и сейчас промашка Киры очевидной для Комамуры не станет.
- К тому же, та вылазка в лабораторию не была моим единоличным решением, мы приняли его совместно с лейтенантами Матсумото и Хисаги.
Кира опять же не врал, они с друзьями вместе посидели над переданным Шухею дневником, полистали его, а затем практически синхронно и одномоментно посчитали целесообразным сходить на территорию старой лаборатории и поискать какие-то улики, следы деятельности Айзена. О чём они тогда думали? Отчасти ими всеми двигало любопытство, отчасти - желание разобраться в мотивах капитана-предателя; Кире же к тому же было интересно, а сможет ли он найти хоть что-то, что прояснило бы ему пространный рассказ Ичимару о старых экспериментах, в которых был замешан в том числе Урахара Киске. Жаль, что вместо всего этого лейтенанты наткнулись только на таинственного врага, а затем вступили в бой с другим неопознанным существом со множеством конечностей. Теперь же лаборатория разрушена, восстановлению не подлежит, и если она и хранила какие-то тайны Айзена, то узнать их таким образом уже не представляется возможным. Может быть, зря они втроём туда сунулись? Но кто же мог знать, что ничего они полезного не узнают, а только изранятся?
- Едва ли во всём Готее найдётся хоть один шинигами, кого не интересовали бы истинные намерения Айзена.
Тоже правда: любой находящийся на службе шинигами посчитал бы своим долгом защиту Готея, и сделал бы всё, лишь бы хоть чем-то помочь Сообществу Душ. Неудивительно, что трое лейтенантов решились на сомнительную вылазку в находящуюся около гор лабораторию, но не было ничего странного и в подозрительности Комамуры. В конце концов, все трое раньше были близки с одним из предателей, к ним и вправду стоило присмотреться - чем члены второго отряда постоянно и занимались.
- Мы с Матсумото и Хисаги разбирали старые документы бывших капитанов, и наткнулись на записи Айзена об этой лаборатории. Наверное, стоило сначала доложить об этом кому-то из руководства, но мы... решили, что справимся сами, а если что-то и найдём, то обратимся к одному из капитанов.
До этого момента Кире казалось, что вся эта задумка с разбором документом и записей бывших капитанов была ничем иным, как проверкой, что вышестоящим просто хотелось знать, какой выбор сделают лейтенанты, что решат предпринять, притворятся ли, что ничего подозрительного не нашли, или на самом деле отправятся в горы. Теперь же Изуру в своих выводах уверен не был, по крайней мере, Комамура выглядел обескураженным и не очень понимающим, о каких бумагах идёт речь. Не могли же господа проверяющие оставить одного из верных Готею капитанов в неведении?

Отредактировано Kira Izuru (26.02.2019 16:24)

А вот и неправда: все действия Киры, которые так или иначе можно было бы отнести к перечащим законам Готея, он совершил до непосредственного побега капитанов-предателей. Всё, что было сделано потом, под собой никакого скрытого смысла не имело, ни вылазка с Абараем в Руконгай, ни обзорная экскурсия по лаборатории Айзена в компании ещё двух лейтенантов Готея. Хотя... нет, всё-таки совершенно свободно Кира говорить об этих событиях не мог, особенно о последнем - чёрт с ней, с прогулкой по горам, именно в стенах здания ничего важного с ним не произошло. А вот о том, что Кира не сразу присоединился к своим товарищам, а отвлёкся на непонятного шантажиста, третьим лицам знать совершенно не обязательно. Всплывёт одно, известно широкой публике станет и причина шантажа, а тогда заключения и суда избежать станет сложнее.
Что ж, именно о лаборатории лейтенант третьего отряда мог говорить сколько угодно, тут он был даже заинтересован в том, чтобы поделиться информацией. Тот противник, которого они встретили в стенах заброшенного здания,мог быт не уникальным, но он умудрился доставить проблем сразу троим... ладно, двоим, с учётом находящегося без сознания Хисаги, лейтенантом Готея.
- Нет, капитан, - Изуру на несколько секунд задумался, восстанавливая в памяти все произошедшие с ними в лаборатории события. - На нас почти сразу напало непонятное паукообразное существо, а затем последовал взрыв, и здание начало рушиться. Мы даже не успели осмотреться.
Вылазка была совершенно бесполезной, сейчас Кира готов был это признать. А вот чего он не знал, до сих пор не понимал - так это был ли отправленный Шухею дневник очередной проверкой руководства. До самого путешествия в лабораторию он думал, что за их действиями наблюдают, оценивают, но разве проверяющие остались бы в стороне, когда здание начало рушиться? Хисаги успел получиться по голове и отрубиться, Матсумото и Кира чем-то отравились, что вызвало у них галлюцинации, но выбираться им всё равно пришлось самостоятельно, без чужой помощи. Чуть позже на них совершенно случайно наткнулся капитан Укитаке, который и вызвал членов четвёртого отряда, тем самым сгрузив с плеч лейтенантов третьего и десятого отрядов бессознательного Шухея. Он же стал единственным свидетелем начальных галлюцинаций Киры и Матсумото, и кто знает, какие он из этого сделал выводы.
Тему нужно было перевести, благо, Изуру знал, что ещё можно было спросить у руководителя седьмого отряда.
- Капитан? А Вы слышали что-нибудь о готовящемся восстании в Руконгае?
Впервые сам Изуру узнал об этом от выпившей подруги, Рангику в подпитии всегда плохо держала язык за зубами. Правда, Кира сам от себя не ожидал, что потащится в Руконгай на разведку, так ещё и случайно встретит там Абарая, без которого, на самом-то деле, пришлось бы совсем туго. Это Ренджи в подобных районах чувствовал себя как дома - по сути он дома и был, а воспитанный в совсем иных условиях Изуру раньше как-то на особенности жизни местных душ никогда внимания не обращал.
- Абарай должен был доложить обо всём капитану Кучики, - Кира в неопределённом жесте дёрнул плечом, как бы намекая, что у него-то самого теперь руководителя нет, отчитываться ему не перед кем, - но я не знаю, успел ли он об этом рассказать.
Вообще-то Изуру не видел Ренджи с момента их возвращения из Руконгая: сам он отправился по делам отряда, затем заскочил за документами к Рангику, а в результате застрял в лаборатории Айзена. Абарая, кажется, отправили куда-то на задание? Кира был не в курсе, что перед своим отбытием успел рассказать лейтенант шестого, а главное, кому.
- Впрочем, это тоже не поможет победить Айзена.
А существует ли вообще нечто, что способно перебить мощь Хогиоку? Кажется, Урахара и сам не до конца понимал, что создал: если Кира правильно понял Ичимару, то Киске творил одно, а получил совершенно иное, только вот и сам не понял, что и зачем сделал, а потому спрятал своё творение. Что ж, плохо прятал, его умудрились найти, и ценная мощная вещь попала в не хорошие руки. Кто теперь знает, к чему всё это приведёт?

Комамура, конечно же, выглядел очень грозно: огромный воин в волчьей головой, он умел нагонять страху. Вкупе с громким голосом, зачастую несдержанными порывистыми движениями и подверженному колебаниям настроения поведению, его образ становился совсем уж опасным. Общаясь с подобными людьми, всегда возникает какой-то страх, иррациональное опасение того, что может сделать такой мощный человек одним взмахом широкой ладони.
И всё-таки Кире пока удавалось справляться со своим страхом. Во-первых, Комамура мог внезапно сломать стол или собственные же наручи, но был всё-таки адекватным, а значит, никогда не напал бы на сторонников Готея, вся его агрессия была адресована только врагам и противникам. Во-вторых, Изуру довольно долго работал под началом Гина, следовательно, понимал, что не всегда ярость на лице и массивный внешний вид являются причинами для опасения. Иной раз улыбка на губах человека с астеническим телосложением может нагнать куда большего страха, особенно когда понимаешь, что за этим выражением может крыться что угодно, от угрозы до простого отражения благодушного настроения.
Отчасти вести диалог с таким честным человеком, коим был Комамуры, было приятно и легко; с другой стороны, Изуру в принципе не так часто общался с вышестоящими, чтобы подобные беседы относить к категории комфортных. Скорее, сейчас такая открытость и бесхитростность капитана сбивали Киру с толку - он видел злость в глазах Комамуры, но ему было сложно понять, что именно вызвало такую сильную эмоцию. Капитан так и не смирился с предательством старого друга? Что ж, это ожидаемо и понятно, такое потрясение быстро пройти и не могло.
Или капитан что-то подозревал насчёт Киры? Да едва ли, к тому же, дело старое, уже пройденное, исследованное, рассмотренное со всех сторон; всё же хорошо, что аристократов нельзя судить на основании домыслов и косвенных доказательств.
- Мы видели хорошо организованную толпу, - Кира знал, что действия шинигами частенько критикуются жителями бедных районов Руконгая, но никогда раньше не слышал, чтобы недовольство местных ограничивалось не одними только разговорами. Именно поэтому те данные о готовящемся восстании стали для него настоящей неожиданностью, для Абарая, судя по его ошарашенному лицу, тоже. - Лидера среди них определить не удалось, но действовали они слаженно.
И если вспомнить, то даже не побоялись угрожать двум тренированным шинигами; Кира, честно говоря, на эти угрозы особого внимания не обратил, рассчитывая на собственную подготовку, которая помогла бы ему в случае опасности как минимум защититься, но посыл был более чем очевиден. Руконгайцы недовольны, и на этот раз решили поотсвечивать в самый неудобный момент, когда членам Готея было не до местных разборок, они были заняты вопросами организации противостояния Айзену и, следовательно, защиты мира. Впрочем, а когда нечто подобное происходило в удачный момент? Любое организованное восстание было бы не к месту - это трата сил, времени, ресурсов...
Что ж, теперь хоть один капитан был в курсе происходящего в Руконгае, можно сказать, свою задачу Кира выполнил. Комамура был таким же уважаемым капитаном, как и все остальные, а значит, если он не в курсе последних новостей о восстании, то Ренджи не успел поставить своего начальника в известность, а вместо этого благополучно исчез на очередное задание. Хороший он шинигами, Абарай, талантливый, энергичный, жаль только, что иной раз не обязательный.
"Доверие, взаимопомощь, слаженность", - губ Киры коснулась едва различимая призрачная улыбка. Обладай Готей всеми этими качествами, победить любого противника было бы в разы проще, увы, некоторые благие порывы таковыми и оставались, а отражения в реальности не находили. У каждого были свои тайные желания, секреты, личные цели и заинтересованности, но было ли возможно найти всё это в современном обществе? "Едва ли". Иногда каждый остаётся сам за себя, поддаваясь эгоистичным мотивам.
- В свете последних событий с доверием и взаимопомощью у многих сейчас проблемы. Врагам это только на руку, но...
Можно ли это изменить? За столь короткий промежуток времени снова уверить сторонников Готея в преданности оставшихся? Это после предательства сразу троих капитанов, от двоих из которых никто подобной подлости никогда не ждал? Кира не был так оптимистично настроен.
- Вот скажите, капитан, Вы верите всем членам Готея? Готовы сражаться спиной к спине с любым из них?

Комамура был прав: проблему с готовящимся восстанием в Руконгае нельзя было оставлять без внимания и пустить всё на самотёк. Жители дальних районов обычно были заняты вопросами выживания, а значит, едва ли когда действовали как единое целое. Они скорее представляли собой разрозненные единицы, и каждый заботился о себе и своих близких, тем душ, которых встретил в Руконгае и кого почитал фактически за родственника, заполняя таким образом пустоту внутри себя. Кира помнил рассказы о существовании в тех районах, он сам хоть и был выходцем из старой аристократической, пусть и разорившейся, семьи, но учился вместе с шинигами, кто многие годы провели в Руконгае. Бесконечная борьба за выживание, склоки, стычки, вооружённые нападения - всё это не могло способствовать становлению дружественной атмосферы, местные больше конфликтовали, иной раз сбивались в группы, но больше ради того, чтобы представлять большую угрозу для остальных, нежели из-за каких-то светлых чувств. Тем ценнее становилась начавшаяся в Руконгае дружба, Кира мог вспомнить много примеров, которые бы доказывали, что и в дальних районах было место дружбе, преданности, наверное, даже любви. Изуру хорошо знал Ренджи, многое знал о членах одиннадцатого отряда, изучил поведение Ичимару, а потому не сомневался, что всем этим людям не составляло труда выживать в тех диких условиях. В то же время Кира понятия не имел, чего стоили долгие годы жизни в Руконгае той же Хинамори, мягкой, тихой, доверчивой... Которая совсем недавно была на шаг от смерти от руки шинигами, к кому относилась с обожанием и искренним восторгом.
Не хотел бы Кира быть на её месте. Собственно, он и не был, другой вопрос, что это не снимало с него частичной ответственности за нынешнее состояние девушки. Хинамори ведь до сих пор в казармах четвёртого отряда, где ей пытаются помочь, только вот лечат не столько физические, сколько моральные травмы.
Не Кира нанёс старой подруге решающий удар, но от этой правды ему легче не становилось.
Изуру чуть мотнул головой, отгоняя от себя мысли о прошлом и возвращаясь к разговору с Комамурой: что ж, теперь один из капитанов в курсе обстановки в Руконгае, а значит, в ближайшем будущем и остальным станет об этом известно. Это было правильным поступком, в конце концов, о такой опасности стоило предупредить как можно больше людей, особенно из числа сильных мира сего. У Готея уже есть один сильный враг, сбежавший в Уэко Мундо, и к возможному нападению с другой стороны нужно было готовиться заранее, чтобы в последнюю секунду не оказаться между двух огней.
Кира внимательным взглядом посмотрел на капитана, но вскоре отвёл глаза. Комамура мог выглядеть странно, но был настоящим честным воином, тем самым героем баллад, что знают о чести больше остальных, при этом не голословно ратуют за взаимовыручку и преданность своему делу, а поступками доказывают серьёзность своих намерений. Изуру не сомневался, что капитан седьмого отряда не хитрил и не пытался ввести собеседника в заблуждение, он был человеком прямолинейным, полным доблести и ответственности бойцом, образцом для подражания...
"Такие обычно нож в спину и получают, причём от самых близких людей". Впрочем, Комамура как раз такое предательство сейчас и переживал. В фигуральном плане Тоусен ранил своего старого друга, нанёс ему такую рану, которая ещё не скоро затянется, если этот момент вообще настанет.
- Думаете, он вернётся? - с едва заметной печальной улыбкой на губах спросил Кира, продолжая смотреть куда-то в сторону.
Первая искренняя эмоция за всё время разговора, но Изуру всё-таки не смог сдержать пускай даже и тени той тоски, что охватывала его последнее время. Да, он многое знал о планах Ичимару, о чём-то догадывался, думал, что понимает истинные мотивы капитана, но на самом деле ошибался в главном, видел детали, а не всю картину целиком. И пусть вопрос Комамуре был задан вовсе не о бывшем руководителе третьего отряда, но не задуматься о нём Кира не мог.
Впрочем, уже вскоре Кира встряхнулся и принял свой обычный безучастный спокойный вид. Что бы ни было у него на душе, это его личное дело, отчасти бесчестное, хитрое, но его, такое, какое оно есть.
- Вашего лейтенанта и моих людей уже довольно давно нет. Не стоит проверить?
Сколько уже длится их разговор? А Ибы с отрядом и посланными им в помощь шинигами из третьего до сих пор нет на точке сбора. Может, им нужна помощь?