Все вернулось на круги своя. Синее небо, белый песок, светлое солнце. Она снова на своем месте Третьего Меча. Девочки играли у бассейна. В коридорах была тишина. К бывшей Императрице никто не стремился сунуться и заявить о своём желании пообщаться. Тиа была этому даже рада. После наполненного до краёв одиночества власти было странно и непонятно чувствовать себя просто Мечом. Просто Тиа Халлибел. Как будто пытаться одеть одежду на несколько размеров меньше. Эту мысль она от себя гнала. Эта мысль значила, что ее привычное состояние спокойной уравновешенности, которое колебали только мысли о девочках, оставит ее. Эта мысль казалась пахнущей кровью, тьмой и безумием. Тем, о чем любила рассуждать Нэллиел относительно Квинты и Сексты - животными инстинктами. Стыдные мысли о власти. Стыдное чувство, что мир, который обещал ей Айзен-сама при первой встрече может быть намного ближе, чем он думает. Мир без жертв. Мир, в котором нет нужды отправлять на смерть самых дорогих. Где нет нужды умирать за семью. Где можно просто быть вместе. Просто жить. Мир, в котором не надо отправляться на войну с Готэй 13. Тиа понимала, для чего Повелителю и Богу Лас Ночес эта война. Но теперь, побывав Императрицей белого города Арранкаров, она поняла, что Уэко Мундо не нужна эта война. Не потому, что Уэко не может драться,а потому, что это не война Уэко. Это война того, кому все они поклялись в верности. Война того, кто обещал им исполнение самых заветных желаний. Но так ли далеки их желания, чтобы просить их исполнения у Айзена-сама? Этот вопрос ставил ее в тупик. И вселял странное чувство, что она не видит врага и не чувствует. А он есть. Глупое чувство, иррациональное. Как будто решаешься на предательство. Хотя и в мыслях такого нет и сама мысль выглядит обсурдом. Но чувства... Чувства говорят именно это.
Все ведь просто. Все дело в том, что Апаччи до сих пор не вернулась. Мир Тиа, спокойный, как потоки воды в глубине, был не цельным. Франческа и Сун-сун сидели у бассейна, тихонько обсуждали последние события. Они как-то сумели посмотреть на рыжего мальчишку-шинигами и теперь делились впечатлениями. Тиа прислушивалась, подмечая, что основную характеристику юноши они уловили замечательно - вспыльчивость.
Юноша был переполнен жизнью, эмоциями, силой. Или стоит перечислять в обратной последовательности, в порядке актуальности, так сказать? Сила в нем сидела бешеная, злая, и родная до последнего волоконца. Тиа не поручилась бы, что правильно поняла уровень рейацу у рыжего недошинигами, но тип рейацу спутать было сложно. В мальчишке сидел пустой. И пустой в нем был сильнее, чем шинигами.
Мысли дернулись, как состав, переходящий на боковую ветвь, и вернулись к Эмило.
Трэс вспомнила фрассиона Гриммджо и еще раз прокрутила в голове его поведение. Этого арранкара имело смысл запомнить. Пожалуй, его одного из фракции Гриммджо стоило брать в расчет. Она был слишком непохож на остальных своих комрадов. Например, был значительно умнее, и, следовательно, опаснее. Что если ворон воспользуется случаем и попытается убить оленя? Нельзя было сбрасывать со счетов этот вариант. Фракция Сексты не была бы его фракцией, если бы не стремилась угодить своему Эспаде. Это нормально для пустого - угождать сильному. Они все так делают. Только Эспады идут за идеей, а фрассионы за силой своих генералов.
Тиа втянула носом воздух. Рейацу, которая постепенно приближалась, была хорошо знакома. Трэс боялась ошибиться. Отложив книгу она соскользнула с кресла и прошла в гостиную.
Дверь открылась. Апаччи была взъерошена, белая форма носила следы пережитого. Но она была жива и относительно здорова. Это стоило всех мыслей, всех страхов. Точно мысли и страхи были тем, с чем она сражалась, поднимая их из глубины своей души, убивая осознанием.
- С возвращением, - Тиа улыбнулась, чувствуя себя победительницей. Тела страхов тонули в темной воде. Чувство неуместности собственного звания и места скатывалось в глубину сердца, забываясь. - Тебя долго не было.

Тиа слушала сбивчивые слова и, непроизвольно, радость встречи уступала место внимательности и анализу. О плене она знала. И историю со стороны Мураты слушала... Однако есть вещи, которые нельзя понять со стороны. Есть вещи, которые можно оценить только самому. Так Апаччи может только сама сказать, почему она, прикрывая отход замешкалась. И почему, даже зная, что Риньери фрассион Сексты, она решилась ему помогать. Знания Халлибел о Пантере были весьма разнообразны. Начиная от громких воплей, разносящихся по всей округе, до непомерного высокомерия, которое Джаггерджак распространял в объемах больших, чем его духовное давление. Одно из знаний говорило, что Гриммджо подобную любезность не вернет. Даже под угрозой. Даже под угрозой регресса до Гилиана с сохранением памяти.
- Расскажи, как ты попала в плен. Почему ты решила, что именно неосмотрительность тому вина? - Тиа хорошо помнила стычку в тренировочном зале. Джаггерджак мог подучить своего подопечного любой глупой гнустности. Интуиция говорила, что Гриммджо не остановится на достигнутом и следует просчитывать каждый шаг. Это соперничество было лишним и бессмысленным. Оно не делало армию Владыки Лас Ночес сильнее или жизнеспособнее - только тешило эгоизм Кота и приносило вред.
- Я не виню тебя, - заметила Трэс. - Прикрыть отступление того, кто является твоим товарищем, либо ты его считаешь таковым - это действие делающее честь любому воину. Я хотела бы увидеть картину со всех сторон, чтобы составить более полное представление об этом арранкаре и о его роли в твоем пленении. Расскажи мне о вашем бое все, что ты помнишь, опиши своих врагов, и их действия - всё.
Эмило была вспыльчива, как вулкан, в кратере которого вылупилось яйцо ядерной бомбы, непоседлива, как блоха на щенке, и увлеченна, как маньяк со сработавшим триггером. А еще из троих фрассионок Трэс она была наиболее подвижна и обладала самой лучшей памятью на ход боя. Это еще можно было назвать "быть затычкой в каждой бочке" - она сунулась бы в любой угол драки, чтобы увидеть все и вломить всем. И о каждом своем синяке помнила бы, как он был нанесен, с какой силой, и чем именно. Вероятно, это и делало ее лучшим разведчиком, чем Циан и Франческа. Это же делало ее совершенно отвратительным командиром. Но каждому свои достоинства, одернула себя Третья Эспада.
Тиа понимала, что Кот не в своем праве, но интуиция твердила одно - он не остановится. Похоже, она обзавелась столь же сомнительного качества поклонником, что и Сегунда. И Тиа начинала понимать, сколько проблем доставил Нноитора Серне. Впору было признать - у нее никогда не будет столько терпения по отношению к Джаггерджаку. И это может стоить ему его жизни.