Чужеродная для этого мира реяцу - как всполох пламени среди вечной тьмы и льдов. Не ощутить ее было просто невозможно, особенно когда она, словно загнанный а ловушку зверь, мечется, стремится найти выход, но явно не находит его. И кто был обладателем этой реяцу, не было секретом для Улькиорры, этот "гость" появился под куполом Лас-Ночес не просто так и не по своей собственной воле, а вот покинуть его намеревался исключительно по своей. Отпусти его Айзен, этот жалкий шинигами не метался бы в лабиринтах коридоров, стремясь найти отсюда выход, к тому же, такого просто не могло быть, чтобы Владыка так быстро отпустил того, на кого было потрачено столько времени и сил. Чем конкретно был ценен этот мальчишка, для Четвертого все еще оставалось непонятным, одно Улькиорра знал наверняка - Айзен никогда и ничего не делает просто так, не имея на то какой-либо конкретной цели. И ему довелось испытать это на себе, но даже тогда его не посвятили в подробности и цели проводимого над ним эксперимента, впрочем, конечная цель, к которой все привело, вполне устраивала Улькиорру. Новая сила, которая струилась теперь по его телу мягким и неспешным потоком, ощущалась совсем иначе, произошедшие перемены при том никак не отразились внешне, эта сила сидела внутри ровно до той степени, пока ее владелец сам не пожелает выпустить ее наружу. Но в том пока не было никакой необходимости и в том, что в ближайшее время она появится, Куатро тоже сомневался. Этот рвущийся из Лас-Ночеса мальчишка слишком слаб, чтобы ради него даже вынимать из ножен занпакто. Хотя что-то в той полыхающей пламеней реяцу было не так, но что конкретно - оставалось все еще сокрытым от понимания Улькиорры.
Найти беглеца было нетрудно. Глупец. Решился на побег, но даже не пытается скрывать место своего пребывания, разбрасывая духовную силу направо и налево. Отступление - не поражения и отступить порой действительно единственно верный вариант, но то, что делал сейчас этот шинигами, куда больше походило на самый обыкновенный трусливый побег. Эта мысль довольно крепко сидела в сознании Четвертого и переубедить его в обратном было, скорей всего, практически невозможно.
Коридор, еще коридор, один поворот следует за другим, всполохи реяцу - где-то впереди, но совсем близко. Мало кто знает эти лабиринты коридоров Лас-Ночеса так же хорошо, как знает их Улькиорра, он всегда точно помнит, где нужно свернуть, чтобы попасть в ту или иную точку, знает и сейчас, как не только не упустить, но пресечь эту хаотичную беготню. Все было достаточно просто и не нужно было ломать стены, чтобы выйти точно наперерез беглецу. Поворот, за ним еще один, и длинный коридор, что пересекается точно с тем, по которому сейчас и мчался рыжий шинигами. Все просто. И никакой затраты сил.
Куатро неспешно двигался точно к месту пересечения и никуда не собирался торопиться, к тому же беглец остановился, то ли устал бегать, то ли решил применить иную тактику - неважно, он так или иначе теперь никуда не денется. Легкие и почти неслышные шаги между тем становились все ближе и ближе, быть может, их можно было расслышать все-таки в тишине этих коридоров, в которых сейчас кроме них двоих никого и не было. Реяцу между тем должна была ощущаться ровно, как пламя свечи, которую не беспокоил ни один малейший порыв воздуха, ровная, холодная и достаточно ощутимая для того, чтобы не принять ее обладателя за мелкую сошку.
- Если ты всерьез надеялся так сбежать, то ты еще глупее, чем кажешься, шинигами. - белая фигура делает свой "ход" и все же появляется на пересечении коридоров. Спокойное лицо, ничего не выражающий холодный взгляд зеленых глаз и абсолютная внешняя расслабленность, все говорило о том, что арранкар не намерен вообще браться за оружие.
- Ты можешь бегать здесь бесконечно. Но лучше тебе вернуться обратно.

Всполохи реяцу, вызов во всем, в том числе и в поведении - этот мальчишка был из разряда бунтарей, которые если что-то втемяшили себе в голову, будут стоять на своем и пробивать себе дорогу этой самой головой, не боясь ее расшибить. Как правило, такие никогда не слушают ни голоса разума, ни кого-либо вообще, особенно если этот кто-то для них - враг. И почему же люди полагают, что с врагом нужно непременно биться насмерть или бежать прочь, не оборачиваясь, даже не попытавшись вступить в переговоры, которые порой, куда более плодотворны, чем глупые попытки махать оружием. Впрочем, "гость" весьма ясно давал понять, что ни на какие переговоры идти он не намерен ни при каких условиях, это добавляло Улькиорре лишней головной боли. Куатро Эспада обладал достаточно силой, чтобы остановить рыжеволосого шинигами, не слишком при этом напрягаясь, вот только было одно большое "но" - он был не из тех, кто любит эту самую силу демонстрировать направо и налево, если только ситуация не становится исключительной. Данную ситуацию таковой он не считал, а потому даже когда "гость" весьма недвусмысленно обозначил свои намерения и был готов в любой момент броситься в атаку на противника, Улькиорра сохранял прежнее ледяное спокойствие и реяцу его ни на йоту не изменилась.
- Слишком много слов. - Четвертый все-таки нарушил молчание, которое хранил все то время, пока шинигами кидался словами направо и налево, точно так же, как и своей реяцу. С места двигаться Шиффер по-прежнему не торопился, не было необходимости оттеснять мальчишку и пытаться загнать в угол, как зверька, он и сам прекрасно справился с этой задачей, решив самостоятельно погулять по бесконечным коридорам Лас-Ночеса. Угрожать тоже было не в духе Куатро, он лишь смерил Ичиго холодным безразличным взглядом.
- Ты сам уверен, что делаешь правильный выбор, пытаясь сбежать? Судя по тому, что ты до сих пор не попытался атаковать, сомнения имеют место быть.
На драку Улькиорра по-прежнему не был настроен, на долгую беседу, впрочем, тоже, он вообще предпочитал меньше говорить и больше делать, однако мальчишка своим странным по мнению арранкара поведением определял ход всего происходящего. Куатро не просто так заговорил о сомнениях, ведь если бы их не было, "гость" перешел бы в атаку без лишних разговоров и предупреждений, но при этом вести диалог и прислушиваться к голосу разума тоже не собирался, такое поведение казалось Шифферу абсолютно нелогичным и непонятным. Стало быть, мальчишку нужно было подтолкнуть, склонить чашу весов к одному из возможных вариантов и только после этого определять тактику собственного поведения. Впрочем, опять же, делать это навязчиво прямо в лоб арранкар не намеревался. Человеческие эмоции всегда нестабильны, иногда достаточно какой-то незначительной мелочи, как достаточно бывает одной небольшой искры, чтобы вспыхнул сильный пожар, а что касалось конкретно этого "гостя", он сам раскрывал себя и полыхающие в нем эмоции, перевешивающий здравый смысл.
- Если ты еще не понял, я тебе объясню. Ты не покинешь эти стены до тех пор, пока Айзен-сама не отдаст такой приказ. Не трать силы, это бесполезно. Убери руку с меча и идем со мной, Куросаки Ичиго. - в зеленых пустых, как льдинки, глазах арранкара не читалось ничего, кроме прежнего спокойствия и невозмутимости. Так смотрит тот, кто точно уверен в собственных силах и знает, что способен подкрепить свои слова действиями. Между тем, реяцу по-прежнему струилась ровно, но давление ее усиливалось, так поднимается тяжелая и мощная океанская волна, и предугадать, утихнет ли она сама или все-таки обрушится, невозможно.

Этот разговор с самого начала был бесполезен и Улькиорра догадывался об этом, но все же вопреки собственным догадками попытался заставить гостя внять голосу разума и прекратить попытки, от которых все равно не будет никакого толку. Разве что, он сделает хуже только самому себе, но уж вот это Куатро точно совершенно не волновало. Решительность этого мальчишки била ключом и переубедить его не представлялось возможным, это просто напрасная трата слов, но правды ради, еще более напрасной для арранкара была трата своих сил - он не собирался выходить на бой, к тому же то, что этот шинигами намерен считать боем, не более чем еще одна напрасная попытка сопротивляться и вредить себе же самому. Доставать из ножен меч Улькиорра не собирался, уровень противника не дотягивал на той планки, чтобы хотя бы с натяжкой счесть его равным. А вот мальчишка напротив, с трудом сдерживался, чтобы не рвануть из ножен меч и не броситься в атаку, судя по напряженности его тела, всполохам реяцу, от него можно было в любой момент ожидать атаки. Какие же все-таки странные эти люди, не понимают таких очевидных вещей, которые и объяснять-то было не нужно, не все решается силой, это лишь в мире пустых сила решает все и если ты слаб, у тебя нет шансов, в мире людей все было значительно сложнее и кто, как ни сами люди должны бы это понимать. Но нет. Он рвется в бой, намереваясь победить противника, о котором не знает ровным счетом ничего, только это его совершенно не останавливает. Как глупо, ввязываться в заведомо безнадежный бой.
У Улькиорры всегда было четкое видение ситуации, он не делал необдуманных ходов, оценивая не только саму ситуацию, но все ее участников, в данном случае он внимательнейшим образом изучал Куросаки. Того, что арранкар уже знал о нем, было вполне достаточно, чтобы сложить себе картину, однако люди всегда непредсказуемы, а что касалось этого мальчишки - это вовсе была отдельная тема. Не удивительно, что он так заинтересовал Айзена, было в нем что-то, скрытое от взора, но судя по всему, скрыто было слишком глубоко.
На все попытки Ичиго бросаться словами ответом ему было только лишь молчание и холодный взгляд зеленых глаз. Арранкар подавил тяжелый вздох, когда от слов юный шинигами все-таки перешел к делу, совершенно бесполезному, как и все сказанные ранее слова. Впрочем..все-таки было кое-что, удивившее Куатро. Всполох реяцу, потоки окутали темную фигуру в подобие кокона, через считанные мгновения являя взору все перемены, не только внешние, сама сила рыжего гостя текла теперь как-то иначе и это даже немного..заинтересовало.
- Банкай.. - арранкар не обращался к противнику, он был несколько удивлен не только переменами в рыжем, но тем, что он бросался с места в карьер. - В начале боя? - Улькиорра своего мнения не изменил и не думал даже прикасаться к мечу. Черно-красная волна, с немыслимой силой устремившаяся в его сторону, окутала со всех сторон, скрывая белую фигуру от взора Куросаки, оборачивая его же атаку против него. Волна пронеслась, поднимая столб пыли и осколков, и рассеклась на пополам, даже не задев арранкара.
- Если это все, Куросаки Ичиго, то ты не достоин того, чтобы я вынимал меч. - прошло всего краткое мгновение, а голос звучал уже откуда-то из-за спины рыжего - Улькиорра стоял подали него, собирая на кончика пальца яркий зеленый огонек.
- Слишком медленно. - сосредоточенный на кончике пальца мерцающий огонек ударил резкой яркой волной. Куатро не целился, расстояние между ними было слишком незначительным, а значит и избежать удара можно было только успев среагировать раньше. Этот мальчишка был способен на что-то большее, чем показывал сейчас, иначе Айзен не приметил бы его, но пока он, похоже, и сам не знал собственную силу толком, но если все-таки раскроется, Куатро Эспада сумеет испытать и собственную недавно обретенную силу.

То, что одного удара будет мало, чтобы остановить этого упрямца и заставить все-таки задуматься, что его поведение в корне неверно, Улькиорра почему-то даже не сомневался. Такие, как этот мальчишка вообще не умеют сами вовремя остановиться, и даже будучи поверженным лежа пластом, все равно будут пытаться барахтаться и что-то из себя изображать, пытаться делать хоть что-то, даже не думая о том, насколько это бессмысленно. Уклониться от атаки Куатро сумел без труда, быть может этот шинигами и гордился той силой, которой обладал и наивно полагал, что скорость его атак поразительно велика, однако сейчас он как раз мог наглядно убедиться в том, насколько медлителен в сравнении с сильным противником. Заряд серо, который Шиффер выпустил в спину Куросаки, был далеко не самым слабым, но не был и вершиной возможной силы, впрочем, и этого оказалось достаточно - парировать удар или же как-то избежать прямой атаки, противник все равно не сумел и принял на себя всю силу удара. Смотрел на это арранкар холодно и как-то даже надменно - этот дерзкий и излишне смелый мальчишка, разбрасывающийся своей силой, только подкреплял уверенность в том, что противник из него никакой и совершенно не стоит ради такого обнажать клинок.
- Это все, Куросаки Ичиго? Я не понимаю, что такого увидел в тебе Айзен-сама. Я вижу только слабость. - глупый Улькиорру назвать уж никак было нельзя, однако сейчас он говорил именно то, что видел, хотя и чувствовал в этом рыжем парне что-то такое, что не поддавалось логическому объяснению, вот только Куатро был из тех, кто анализировал не свои собственные ощущения, а совокупность всех факторов и сейчас Ичиго "падал" в его глазах.
- Если на большее ты не способен - сдайся сейчас, пока не поздно. - обычно он никогда не повторялся, и предупреждение могло быть только одно, после чего следовали вполне конкретные действия с минимумом слов, а то и вовсе не оных. Сейчас же единственным, что останавливало Улькиорру, было лишь то, что Айзену зачем-то был нужен этот мальчишка, и его цель была не убить его, а вернуть обратно, откуда тот посмел сбежать. Пусть не совсем в целости вернуть, но по крайней мере, живым. Но этот упрямец делал все, наперекор и, похоже, все еще был уверен в том, что у него есть шансы. Новая атака не заставила себя ждать, однако от нее Улькиорра даже не пытался увернуться, встретив ее, что называется, "в лоб". Темная мощная волна силы, рассеклась пополам, словно морская волна носом корабля, в очередной раз содрогнулись и осыпались стены коридора Лас-Ночеса, всего лишь доли секунды понадобились арранкару для того, чтобы оказаться прямо перед Ичиго, и пальцы его сжимались на черном лезвии.
- Ты все еще не достоин моего меча. - арранкар был по-прежнему спокоен, как и прежде, вот только давление его реяцу постепенно начинало усиливаться, он намеренно высвобождал ее, хотя в том не было никакой необходимости. До того, чтобы принять хотя бы первую форму рессурекшиона, было слишком далеко, мечи все еще покоился в ножнах и Куатро ни разу к нему даже не притронулся. А сила как будто требовала выхода, она струилась по всему телу, покалывала в кончиках пальцев и призывала к высвобождению, потому он и ждал от этого рыжего шинигами чего-то большего, чего-то, что заставил его обнажить меч и дать волю новой силе. Взгляд холодных глаз был устремлен в глаза шинигами, па палец свободной руки направлен аккурат в его грудную клетку, на кончике снова собиралось серо, однако отпускать его арранкар не торопился, как будто и вовсе не собирался этого делать, но давлением реяцу нарастало подобно тому, как поднимается в открытом океане цунами.

Разговор с Куросаки закончился… в общем, закончился — других слов тут было не подобрать. Жаль. Айзен понял, что временный шинигами его привлекал не только из-за своей необычной природы, но отчасти - именно благодаря ей. Внутреннее одиночество было порой невыносимым, делая жизнь скучной и предсказуемой, и то, что Куросаки тоже был уникумом в своем роде… Вот только этот «уникум» не собирался становиться его союзником. Что ж, в каждом эксперименте бывает погрешность, и она заранее была введена в уравнение жизни.
Внезапный всплеск реяцу прервал размышления. Всплеск ярости, битвы. Реакция была мгновенной — Айзен сорвался в шунпо.
То, что он увидел, прибыв на место битвы… Это было потрясающе. Пустой все больше брал верх. Это была реяцу не шинигами, а полноценного арранкара. Но этот новоявленный арранкар мог стать слишком опасен.
- Рикуджокоро!
Лепестки кидо сковали Куросаки, не давая тому двигаться. И только затем Айзен обратил внимание на Улькиорру, потрепанного - или только казалось? - градом ударов противника.
- Молодец, - последнее было адресовано Сиферу. - Хорошо, что не дал ему уйти. А с тобой, - Айзен снова обратился к Куросаки, - разговор будет отдельный.
В таком состоянии он вряд ли понимал разумную речь, но язык силы сможет понять точно. Айзен молниеносно выхватил занпакто, приставив его к горлу временного шинигами.
- Ты очень силен, даже больше, чем я предполагал, но совершенно не научился контролировать свою силу. Ты должен быть благодарен Улькиорре за этот урок.
Презрительно брошенные слова только доказывали, насколько слаб тот, кто не может контролировать свою силу, о чем бы он ни говорил.
- Улькиорра, когда придешь в себя, запри его где-нибудь в надежном месте. Его еще учить и учить манерам и самоконтролю.
Язвительный смешок, последовавший за словами, напомнил бывшему капитану пятого отряда о том, кем он когда-то был. Невольно он снова выступил в роли учителя, неожиданно для себя самого, и это было забавно.
Пустой внутри временного шинигами должен стабилизироваться, Айзен прекрасно понимал это. В таком состоянии он слишком опасен.

У всего есть свой предел, чего не коснись, бесконечно разве что небо, да и то, никто не может знать наверняка, может и оно где-то да кончается. Есть предел у любой силы, и у любого щита. Иерро Улькиорры было достаточно прочным, чтобы принимать на себя все удары со стороны противника и при этом не получить не единой раны, но все же этот мальчишка и в самом деле оказался не так прост. Впрочем, он и не производил впечатления простака, такой бы просто не смог заинтересовать Айзена и оказаться в стенах Лас-Ночеса, исходящую от него силу арранкар тоже чувствовал достаточно хорошо. Но то, что он чувствовал, было где-то в глубине и те удары, которые наносил Ичиго, не имели практически ничего общего с тем, что таилось где-то внутри его души. Быть может, Улькиорре, как никому другому это было не только видно, но понятно, ведь сам Куатро Эспада с недавних пор тоже носил в себе сокрытую силу, недоступную пока никому из десятки сильнейших. Какова была на самом деле цель арранкара - здесь ответ был весьма неоднозначен, и то, что лежал на поверхности, а именно исполнить свой долг стража и не выпустить "гостя", было только частью правды, но вот что крылось под этой верхушкой айсберга, так и останется при Улькиорре. Если только Владыка Айзен не задаст ему прямой вопрос. Впрочем, Куатро знал и то, что Айзен и без того видит и знает больше, чем говорит. И не всегда ему нужно слышать ответ, чтобы знать его.
Сейчас, впрочем, все это не имело особого смысла. Мальчишка продолжал раскрываться, однако, судя по тому, насколько быстро он показал свой "козырь", управлять собственной силой как следует он тоже не умел. Это было бы даже забавно, если бы Улькиорру вообще могло что-то забавлять. Это было странно, но они с этим мальчишкой-шинигами отчасти в чем-то были похожи, хотя казалось бы, что могло бы их объединять. Правда, в отличие от Ичиго, арранкар быстро учился управлять свой новой силой, с каждым разом контроль над ней становился более и более стабильным, и она не рвалась неукротимой волной на поверхность, он держал ее крепко и надежно. Не время. И не место. Справиться с противником до сего момента вообще получалось даже не вынимая из ножен меча. Но как и было сказано, всему есть свой предел, был он и у защиты, которую все это время выставлял Улькиорра, принимая самые сильные удары голыми руками.
Мальчишка дергает рукой и вырывает собственный меч из руки противника - на ладони арранкара не остается даже царапины, хотя и пальцы он не разжимал до последнего. Не мудрено, если уж его не затронули такие удары, что было говорить о порезе лезвием. Но вот он предел, и он был сорван - рыжий шинигами высвобождает силу, которая вводит Улькиорру в легкое замешательство. Он ожидал какого угодно проявления, но маска пустого? Кое-что в сознании арранкара быстро встает на свои места, но на размышления у него сейчас нет времени - новые удары не заставили себя ждать. И на этот раз просто отбить или уйти от них оказалось невозможно - каждый новый удар Куатро парировал, но не атаковал сам, и каждый следующий удар был все новым испытанием, они все-таки достигали цели, но меч из ножен так и не был вынут. Он был как никогда близок к этому, но вклинившаяся чужая сила решила исход боя прежде, чем он успел перейти в новую стадию. Взметнувшаяся пыль, что долгое время, как туман, застилала пространство коридора, постепенно рассевалась, и взгляду арранкара предстала сложившаяся картинка - мальчишка-шинигами был обездвижен и более не мог сопротивляться, хотя еще отчаянно пытался делать какие-то жалкие попытки, даже когда лезвие занпакто Айзена было в миллиметрах от его горла. Улькиорра и в самом деле выглядел несколько потрепано - пострадать не пострадал, досталось по большей части только форме, но силу Ичиго он на себе явно прочувствовал и был этим несколько озадачен. Впрочем, той озадаченности-то на его лице или во взгляде не было, для этого нужно было хорошо знать Куатро, чтобы уловить перемены в нем.
Все это время, пока длился разговор, арранкар стоял чуть в стороне, он лишь раз коротко склонил голову, когда Айзен обратился лично к нему, но не посчитал нужным что-то отвечать - он просто выполнил то, что должен был, к тому же особой разговорчивостью Четвертый никогда не отличался, если это не касалось дела.
- Тебе стоило бы поблагодарить Айзена-сама. За то, что он тебя остановил. - молчание аррканкар все-таки нарушил, когда рыжий опять, несмотря на свое плачевное состояние и то, что он еле стоял на ногах, все еще пытался что-то кому доказать. Это вызвало у Улькиорры короткий разочарованный вздох, но что-либо объяснять он не собирался. Были ли у Ичиго шансы, если бы они все-таки сошлись на полную, при том, что тот не был способен управлять своей силой? Как знать, но на вскидку, шансы одолеть были минимальными. Но не объяснять же в самом деле, то, что пока еще хранилось под печатью секрета.
- Ты себя на ногах держать не способен. - холодно пресек Ульикорра. Он окинул Ичиго с ног до головы безразличным взглядом, подобрал его меч, держать который тот явно был не в силах, и после все же повернулся к Айзену, коротко поклонившись.
- Айзен-сама, мне стоит присмотреть за ним или у Вас будут иные распоряжения?

Предел. Это слово одновременно обозначало финишную черту и одновременно - возникающую под ногами бездну. Вот цель близко, кажется, рукой схватиь - вот уже она недосягаема, как дно океана.
Ичиго злился. На Айзена. На не пожелавшего назвать своего имени арранкара. На себя...
На себя особенно. Да, он не всесилен и не всемогущ, но так позорно проиграть так и не вытащившему меч противнику и предателю-шинигами!..
А ведь он знал, что побег не сработает, и до последнего не желал показывать врагу спину!
Хлесткие, словно ледяной хлыст, слова приспешника Айзена не принесли ожидаемого спокойствия, а лишь подлили масла и без того полыхающий костёр. Ичиго сжал зубы, сдерживая рвущиеся наружу не самые ласковые слова и пожелания противникам ясного и краткого пути, но тут же ехидно ухмыльнулся, обнаружив, что нерушимая стена спокойствия Соусуке дала малюсенькую трещину, и даже острая полоса металла в голосе хозяина замка временного шинигами ни капли не испугала.
Он давно понял - опасаться нужно не того, что снаружи, а того, что творится в твоей собственной душе. Того, что намного страшнее всех угроз, того, что сносит границы здравого смысла за полной ненадобностью.
На краткий миг покинувший душу гнев снова вспыхнул ярким факелом, когда арранкар подошёл к неподвижному Куросаки и в единую секунду прервал пульсирующую связь с Зангецу, снова принявшим в чужой руке первоначальный вид.
Ичиго разозлился. Уже второй раз за день его меч переходит к врагу, и у Хичиго, и у Зангецу есть все основания назвать хозяина слабаком, не способным даже удержать в руках оружие. Да ещё этот Айзен, который, видети ли, считает Куросаки недостойным противником! Да кто он вообще такой?!
Временному шинигами казалось, что скоро возникшее в зале напряжение приобрет материальную форму и обрушится ему на голову тяжелым камнем или разорвется на куски, как самая мощная противотанковая граната. Но и для Айзена оскорбление безрезультатно не прошло - сковывающее тело заклинание разомкнуло свои объятия, и Ичиго опустился на пол, опершись руками о холодный камень, не давая телу упасть.
- Если ты думаешь, что после поражения я сложу руки и покорюсь твоей воле, то ты жестоко ошибся!
Куросаки медленно поднимался на ноги, как младенец, который только учится ходить, но полный решимости и воли во чтобы то ни стало это сделать несмотря ни на что.
- Присмотреть?- голос Ичиго был тверд, как сталь и остер, как стекло. - Я не собираюсь прохлаждаться в темнице,  и никакие стены меня не удержат. Вы отобрали у меня меч, но не способны забрать его отсюда.
Правая рука коснулась груди а в глазах снова мелькнула искра зарождающегося пламени.
- Так что если хотите заставить меня сидеть тихо, придётся немало потрудиться!
Ичиго уже встал и смотрел в глаза Айзену, тем самым бросая вызов его холодному равнодушию и презрению.
Вокруг парня снова всколыхнулся поток реяцу, но уже не яростный, как цунами, а решительный, как ждущий нужного момета для атаки гепард. Нвпадать школьник не спешил - одной ошибки ему было достаточно. Но и сдаваться на милость победителя тоже было не в его правилах.
Ич-го вспомнил оставленных в генсее друзей - он очень рассчитывал, что им хватит сообразительности не лезть за ним в жерло вулкана и очень жалел, что тогда ему не хватло сил закатать Тоусена в асфальт мостовой.

Отредактировано Kurosaki Ichigo (01.03.2018 19:44)

Кривая усмешка исказила лицо Владыки — самоуверенный мальчишка напоминал ему о юнцах-идеалистах, каких полно было в любом отряде, тех, что рвались в бой и погибали. Слишком горячие, слишком неразумные… из той породы, которую Айзен ненавидел всей душой, но…
Нет, хороших сторонников из таких не получается. Те, кто слишком много думают головой, опасны, а те, кто думают сердцем — просто отвратительны. А золотой середины не было. Возможно, ее не существует совсем? Совершенство — редкая вещь.
- Это мы еще посмотрим.
Воздух, казалось, стал таким густым, что его можно было резать ножом, как бывает в жаркую погоду, когда неподвижная масса воздуха давит со всех сторон сразу — в ответ на усилившуюся реяцу Куросаки Айзен тоже усилил давление реяцу. Совсем немного, чтобы напомнить истинное положение дел. Одна секунда — и воздух снова стал прохладным и текучим, как обычно.
Куросаки говорил о связи со своим занпакто. Здесь он был прав, даже отняв меч, нельзя просто так вытащить эту часть души — иначе это был бы уже не шинигами.
- Не думаю, что Зангецу на тебя обидится, если не подерется денек-другой, - ответил Айзен. - С тобой и так обращаются, как с дорогим гостем.
Реяцу временного шинигами казалась более стабильной, чем еще пару минут назад, хотя духовное давление и оставалось высоким, но это Айзена уже не волновало. А вот его уверенность насчет занпакто… Жест Куросаки всколыхнул воспоминания бывшего капитана пятого отряда и свои собственные воспоминания о контакте с Кьекой Суйгецу. Они были разными, но против своей воли возникали мысли и о сходстве между ними — один, ищущий равного и того, кто сможет его понять, маскирующий силу спокойствием, и другой — весь неправильный, сотканный из противоречий и страсти.
Однако, на лице Владыки не отразилось никаких эмоций. Взгляд скользнул по лицу Улькиорры.
Не нужно было пояснять, о какой башне идет речь — не так давно именно там проходил эксперимент, закончившийся пробуждением Сегунда Этапа. И та комната… Владыка кивнул.
- Да, это хорошая мысль. Та башня как раз подойдет.

Легкий кивок Владыки уже был для Улькиорры весьма красноречивым ответом, ему вообще порой не требовались никакие лишние слова, чтобы понять, чего от него ждут, что от него требуется. Меньше слов - больше дела, слова зачастую это просто лишнее сотрясание воздуха, от них нет никакой пользы, скорей даже наоборот, они только мешают делу. Арранкар бросил взгляд на рыжего шинигами - какой яркий пример того, что десятки слов совсем не помогают делу, а лишь приводят к столь печальным последствиям. Сколько же было слов, но что в итоге от них осталось? Потрепанный мальчишка, лишенный оружия и шансов не то, что на победу, а хотя бы продолжить достойное сопротивление. Впрочем, то ли он был настолько смех, то ли настолько глуп, но все еще трепыхался и делал какие-то ничтожные попытки..к чему? За пределам Лас-Ночеса - бескрайняя пустыня, законы которой суровы и вряд ли было бы удачной мыслью оказаться посреди нее, не имея в руках оружия, да еще и в столь плачевном состоянии. На что только надеялся этот мальчишка, похоже, толком не знал даже он сам, пытался бросаться в омут с головой, не имея даже представления о том, что там в этом омуте может быть. Как это..по-человечески. И как это глупо.
- Ты действительно не желаешь пересмотреть свое решение, Куросаки Ичиго? - бесцветным тоном поинтересовался арранкар, чувствуя идущее от клинка тепло - желание воссоединиться со своим хозяином было вполне очевидным, однако придется им еще некоторое время побыть в разлуке.
Вспышку чужой силы арранкар почувствовал весьма отчетливо, волна уже была совсем не той силы, что полыхала во время разгара боя, однако на что-то этот рыжий шинигами еще, похоже, был способен. Мгновение. Но медленно. Слишком медленно, чтобы Улькиорра не успел отреагировать на этот выпад прежде, чем Ичиго успеет достигнуть своей цели. Всего доли секунд, рука с чужим занпакто уходит в сторону, вспышка собственной реяцу и резкий удар, направленный аккурат в грудь Куросаки. Улькиорра хорошо контролировал силу собственного удара и если бы он хотел убить, то бил бы совершенно иначе. Но убивать безоружного, пусть и побежденного..быть может, он так бы и сделал, если бы их схватка была на самом деле в полную силу, когда оба достигли своего предела и лишь одна крупица силы отделяет победителя от побежденного. Вот только эта ситуация была слишком далека от такого, к тому же у арранкара не было задачи его убивать, он был нужен Айзену - и этого было достаточно, чтобы удар не стал смертельным.
- Медленно. - коротко бросил арранкар, с силой воткнув лезвие чужого занпакто в пол, переходя из оборонительной позиции в захват, пользуясь моментом, когда противник просто физически не сможет сопротивляться. Куатро оказался за спиной шинигами, крепкой хваткой скручивая за спиной руки. Лучшим вариантом была бы сковать его с помощью кидо, а потому арранкар вскинул взгляд на Владыку. Разумеется, ему не стоит особых усилий удержать пленника самому, однако Улькиорра все же предпочел бы, чтобы тот шел сам.
- Айзен-сама, что делать с его мечом, оставить при нем?

Отредактировано Ulquiorra Ciffer (27.03.2018 09:18)

В ушах шумел ураган. Сердце в груди колотилось с такой силой, что, казалось, скоро пробьет грудную клетку. В голове билась одна и та же мысль, не поспевая за стремительным шунпо.
"Успеть... Успеть..."
Желанная цель приближалась с каждым мгновением. Ичиго казалось, что он чувствует занпакто, разгорающийся внутренним огнем, который уже не раз обжигал врага неудержимой реяцу, когда пальцы и скрытая обмоткой рукоять вновь соединялись.
"Вот тогда и повоюем!"
Куросаки казалось, что, получив меч, разом уйдет тупая боль в области груди, вернутся силы, а внутренний Пустой перестанет биться в бессильной ярости. И тогда все пойдет на лад -  и арранкар, и предатель-шинигами огребут по полной, почувствуют на себе всю силу Тенса Зангецу, у Айзена не будет желания так гадко улыбаться, а у его подельника -изображать неприступную крепость спокойствия и холодного безразличия. Ибо когда Ичиго обижали - он давал сдачи, и неважно, насколько произошедшее касалось его лично и в какой степени. Тем более, что нынешние противники - не обычные хулиганы с улицы, эти одного пинка не поймут. Более того, могут ответить гораздо сильнее и жестче, с явным желанием убить. И убьют, если ты окажешься слабее их.
В тусклом свете коридора на краткий миг блеснуло лезвие Зангецу, заставляя Куросаки непроизвольно ускориться под самый максимум, чтобы как можно скорее завладеть оружием. Но все неожиданно пошло совсем иначе, не так, как планировал Ичиго...
У каждого бывают свои недостатки и слабости, которые не позволяют стать совершенным, мешают на пути, как кем-то оставленное ведро или брошенная швабра, о которую так легко споткнуться, получить синяк или сломать ногу, а то и вовсе оступиться и, высадив соседнее стекло, вылететь в окно, чтобы позже получить травмы, несовместимые с жизнью.
Главнейшим недостатком Куросаки, выскакивающим в самое неподходящее время, была недооценка противника. Почему-то в глубине его души прочно угнездилась установка, что, получив силы, временный шинигами способен свернуть горы и победить абсолютно любого врага. И даже если он проиграл раунд, то следующий непременно обернется победой, хотя жизнь порой давала понять, что такого не будет, и на любого сильного противника непременно найдется более сильный, тот, который отколотит тебя, как боксерскую грушу, сломит дух и тело на долгий период времени. Но рыжеволосый все равно рвался в сражение, наплевав на все факторы, кричавшие в голос о последующем поражении и жестоком уроке, который может оказаться последним...
Всего одно мгновение - и желанная цель ушла в сторону. А потом весь мир треснул, словно стекло, в которое попал футбольный мяч. Из легких разом вылетел весь воздух, и поэтому хриплый крик оборвался первом же звуке, выпуская наружу сгусток темной крови.
"Черт... Неужели арранкары настолько сильны?... Им не нужно даже оружие, чтобы остановить противника..."
Зангецу был близко, на расстоянии одного шага, тут сама судьба давала поблажку. Но у Куросаки уже не было сил, чтобы его взять. Воздух возвращался мучительно, острыми толчками, а пальцы будто свело судорогой и  парализовало - Ичиго чувствовал чужую физическую силу, удерживающего его руки, и, судя по тому, что Айзен не сдвинулся с места и по-прежнему смотрел на временного шинигами, сделать такое мог только арранкар. И пусть внешне он не выглядел культуристом, его сила была настолько велика, что создавала впечатление кузнечного пресса и тисков одновременно, еще раз доказывая упрямому школьнику, что не стоит судить по внешнему виду...
Слова Айзена непроизвольно заставили Ичиго кинуть взгляд в сторону занпакто, грубо воткнутого в каменную плиту пола, и еще больше захотел получить его назад. Только вот достоин ли он этого, когда позволил врагу завладеть оружием? Что сейчас чувствует Зангецу? Злится? Печалится? Или ему все равно, что случится с его хозяином?
Ичиго встретился взглядом с холодными глазами Айзена, но не нашел, чем ответить - силы медленно и верно покидали временного шинигами, а яростный огонь в душе постепенно превращался в тлеющие угольки, не способные снова стать всепоглощающим пламенем.
Всему есть предел. Он своего достиг.
Ичиго почувствовал скрытый контекст в словах Айзена, хотел бросить в ответ какое-то ехидное замечание, но новый приступ боли пресек эту попытку - тело еще не забыло той ярости, с которой Хичиго сражался с арранкаром, которого Соуске назвал Улькиоррой.
Он не боялся смерти. Он боялся, что не сможет защитить друзей, как когда-то не смог защитить мать, хотя они и сотни раз доказывали упрямому Ичиго, что вполне способны постоять за себя. Но Куросаки все равно считал виноватым именно себя, когда кто-нибудь из них получал раны.
В душе мутным потоком колыхнулась злоба.
"Что я вам - подопытный кролик? Что бы ты себе не придумал, Айзен, а все равно на твой стороне я никогда сражаться не буду!"
Эти слова он вложил в полный ненависти взгляд, брошенный в сторону противника, стоящего напротив временного шинигами. Он все равно найдет способ отобрать меч и вернуться в Каракуру. Никогда никакие стены не были способны удержать его ярость, пусть Айзен это запомнит.
А сейчас...
Сейчас у него нет сил сражаться.
Он проиграл.
Снова.