Ичиго казалось, что всякий раз, когда он опускал ногу на идеально ровные плиты каменного пола, звук шага словно расслаивался на множество мелких призвуков, улетающих далеко за пределы стен, благодаря чему создавалось впечатление, что по коридору движется целый полк. Наверное, каждый человек хоть раз за свою жизнь пережил ощущение тревоги и настороженности, попав, казалось бы, в чистый и опрятный дом или благоустроенную больницу, которые де факто не могли навевать подобных мыслей, но наверняка прячущие в своих стенах немало секретов.
Таким зданием для Куросаки стали неприветливые стены Лас-Ночес, выстроенные по самым идеальным пропорциям и в другое время наверняка заставившие его остановиться и полюбоваться холодной красотой архитектурного мастерства. Да и широкие коридоры, погруженные в таинственный полумрак, не вызывали доверия. Даже в Каракуре глубокой ночью на каком-нибудь заброшенном складе в битве с Пустым не было так жутко и до неприязни противно, потому что Ичиго знал этот город и предполагал, чего от него можно ожидать. Но здесь, на территории врага, нельзя ничего предугадать и к чему-либо подготовиться заранее,и  для рыжеволосого не было никакой разницы, как выглядит стан врага - как царский дворец или самые распоследние катакомбы.
Если даже немые стены были способны вызвать у Ичиго злобу и отвращение, то о хозяине этого величественного замка и говорить было нечего. И пусть Куросаки знал о Айзене ничтожно мало, но полученной информации в прошлом ему хватило за глаза, чтобы напряженно сжимать в кулаки руки и бороться с неуправляемым желанием выхватить занпакто и порушить все к чертям.
Он знал - это не выход. И выход реальный не появится после того, как Ичиго снесет парочку стен. Пусть Хичиго говорит что хочет, но гнев и ярость временному шинигами сейчас не помогут. У него очень осторожный и хитрый противник, которого одной грубой силой не возьмешь. Больше всего на свете Куросаки хотелось разорвать Айзена на части, отомстить ему за все раны и боль, которые получили от него боевые товарищи временного шинигами. Момо, Ренджи, Тоширо, Рукия... Пальцы снова сжались в кулаки.
"И ты надеешься, что после всего, что ты сделал, я признаю твою идеологию истиной и стану тебе помогать?" - с ненавистью подумал Куросаки, оставляя за спиной очередной поворот. - "Я не стал добивать Ннойтору, потому что отличаюсь от тебя. У меня нет желания косить всех направо и налево. Меня привели против воли, а эта каланча сама напала! Что же мне оставалось делать, как не полезть в драку!"
Хотя причина была несколько иная. Он просто не хотел поставить под удар Нелл. Подверженное некоторым стереотипам, сознание еще не до конца принимало тот факт, что среди арранкар есть и девушки, но это вовсе не значит, что их можно пожалеть. Кто знает, когда эта миловидная девушка поднимет на него свой занпакто?
"Ты такой же слабак, как и раньше!"
Эти слова заставили Ичиго остановиться. Буйная сторона ни в какую не желала мириться с тем планом, который Куросаки составил для встречи с Айзеном.
"Тебе сложно решиться. Так позволь это сделать мне! Я справлюсь с этим отродьем одним ударом!"
Ичиго упрямо мотнул головой, тем самым отказываясь слушать наставления темной стороны его души, после чего открыл дверь и попал в просторный зал.
Руки непроизвольно сжались в кулаки, когда массивная дверь захлопнулась за его спиной. Взгляд карих глаз устремился на возвышающуюся на троне фигуру. Руки непроизвольно сжались в кулаки, а брови сурово нахмурились.

Отредактировано Kurosaki Ichigo (03.01.2018 19:26)

Стоило Ичиго шагнуть в сторону сидевшего на троне Айзена, как зал взорвался от взлетевшего под потолок реяцу, который бурным потоком обрушился на временного шинигами. Возможно, несколько месяцев назад, его наверняка придавило бы к земле, но сейчас у Куросаки было достаточно сил, чтобы выстоять. Прошла буквально секунда - и Айзен оказался напротив временного шинигами. Рука инстинктивно потянулась к занпакто, а пальцы уже сжались на перебинтованной рукояти. Нет, Ичиго не собирался сражаться. Ему был нужен контакт с Зангецу, парень хотел снова ощутить знакомое тепло духовной энергии, в разгар боя превращающийся в лесной пожар. Да и нужно быть готовым отразить внезапную атаку, если хозяин зала надумает на него напасть.
Но экс-капитан не спешил атаковать. Он словно наслаждался своим превосходством и понимал, что временный шинигами не станет сражаться с ним по банальной причине нехватки сил, хотя Ичиго с большим трудом сдерживался, чтобы не сделать самой страшной и необдуманной ошибки новичка - недооценить противника.
Приветствовать Айзена Куросаки не собирался, но все же разжал пальцы и отпустил рукоять Зангецу, полагая, что такого жеста вполне достаточно для того, с кем несколько секунд назад Куросаки мог скрестить клинки в неуправляемой ярости.
Тонкие губы сложились в ехидную усмешку, придавая лицу черты, более характерные для темной стороны души Ичиго.
- Было бы удобнее, если бы меня не притащили сюда против воли, - отозвался Куросаки, стараясь за напускной беззаботностью скрыть клокочущий в груди гнев. - Я и сам бы пришел, без посторонней помощи! И небольшое пожелание на будущее: тебе стоит следить за своими подчиненными и не спускать их с поводков, если хочешь избежать ненужных потасовок с моей стороны. Когда меня бьют, я отвечаю тем же, и собираюсь поступать так и впредь.
Этими словами временный шинигами хотел зацепить Айзена и указать ему на некомпетентность того долговязого типа, который ввязался в драку. Было ясно, что обладатель двухметрового оружия тоже подчиняется Соуске, но, кажется, ему глубоко наплевать на приказы с высокой башни Лас-Ночес. Не то, чтобы его вмешательство хоть как-то расстроило Ичиго, скорее наоборот, но в ситуации постоянного напряжения, и особенно - при составлении плана побега, это неслабо раздражает и отвлекает. Куросаки никогда не считал себя трусом, и поэтому признать собственный недостаток силы ему было тяжело. Но побег - единственный верный способ. По крайней мере, пока Куросаки не соберет достаточно мощи против такого противника.
"Это самая большая глупость, которую я слышал за последний месяц", - мысленно съехидничал парень, напряженно наблюдая за Айзеном. - "Ясен пень, что человек, которого силой привели сюда, никак не может чувствовать себя свободно и спокойно, как в родном мире..."
Ичиго не нуждался во всех этих слащавых речах и политесе, который Соуске разводил перед ним, как перед дорогим гостем. И поэтому, услышав сквозь ширму пустых слов крупицу рационального вопроса, временный шинигами тут же насторожился. Ему было противно признаваться в этом, но отчасти Айзен был все-таки прав. При всем внешнем соответствии, Куросаки не был настоящим шинигами, да и в Общество душ оправился только затем, чтобы спасти близкого человека, а вовсе не за тем, чтобы стать проводником душ.
"Кто ты..."
Слова стукнулись в сознании, отдаваясь глухим эхом. Повторенные искаженным голосом белой сущности, они еще больше напрягли Ичиго, заставив его на время забыть об опасности и попытаться понять саму суть вопроса.
Простая догадка выбросила его из омута собственных мыслей. Пальцы сжались в кулак и тут же разжались.
- А какое мне дело до того, как вы будете меня называть? Человеком, шинигами, временным шинигами... - голос Куросаки, полный презрения, нарушил нависшую над собеседниками тишину.  - Да не всё ли равно?
Ему вспомнилось бледное лицо Соры, брата Орихиме. Будучи Пустым, ему все равно хватило сил остановиться и принять правильное решение. Значит, оболочка ничего не стоит. Важны лишь поступки. Посмотреть хотя бы на Айзена - при внешней невзрачности оказался такой сволочью!
Упоминание матери разбудило душу ото сна и прогнало с таким трудом завоеванное спокойствие. Пальцы сжались в кулаки добела, а лицо исказил гнев. Внутренний пустой в эту секунду мерзопакостно рассмеялся.
- Это не твое дело, - напряженно, со сталью в голосе, процедил Куросаки. - Я не обязан отвечать тебе на этот вопрос.
Но в глубине души словно сломалась маленькая перегородка. Одна из немногих, защищающих душу, побуждая Хичиго снова попытаться взять инициативу в свои мерзкие руки.

Отредактировано Kurosaki Ichigo (10.01.2018 21:33)

Ичиго ответил на фразу Айзена мрачным взглядом. Как по его мнению, они попросту теряют время - все эти жесты вежливости в нынешней ситуации выглядели по крайней мере глупо и неуместно. Перед кем он выделывается? Неужели думает, что Куросаки нуждается в жалости? Если так, то Айзен больший глупец, чем Куросаки.
Возможно, одновременно положительной и отрицательной чертой временного шинигами было полное отсутствие дипломатических задатков и какой-либо стратегии, которой, в противовес рыжеволосому, всегда пользовался Исида. Проблемы Куросаки решал по мере поступления и всегда полагался лишь на собственные кулаки, не опускаясь до ненужных рассусоливаний и пустых слов. Карие глаза напряженно следили за хозяином замка, который, нимало не беспокоясь, неспешно прогуливался по залу. Воздух над парнем и мужчиной сгустился настолько, кто, казалось, протянешь руку - и почувствуешь его на ощупь.
- А ты сам подумай, - Ичиго мрачно хмыкнул. - Думаешь, я простил тебя за то, что ты сделал с моими друзьями, после чего безнаказанно смылся! Не думай, что такое просто забыть!
Он ждал реакции Айзена на слова о подчиненных, но она так и не последовала. Даже если в душе бывшего шинигами что-то и шевельнулось, то внешне это никак не отразилось, что слегка разочаровало Ичиго. Неужели он даже подчиненных не считает достойными своего внимания?
- Я всегда поступал так, как считал правильным. Для этого не нужно быть "кем-то", - язвительно отозвался Куросаки, нарочито выделяя последнее словосочетание. Слова Айзена взбудоражили сознание, вновь пробуждая с трудом сдерживаемое любопытство - что Соусуке может сказать такого, что неизвестно Куросаки?
В глубине души словно взвился вихрь - и вот уже за спиной Ичиго возник слегка размытый силуэт воплощенного духовного меча.
"Ичиго, не поддавайся на его провокации. Ты же сам знаешь, каков он - обведет вокруг пальца и глазом не моргнет. А ты уже окажешься в сетях."
Зангецу был прав. Сейчас Куросаки был не в самом выгодном положении, чтобы драться. Значит, не оставалось иного выбора, чем запихнуть вопивший голос собственной гордости в глубину души и сосредоточиться на деталях пришедшего во время пути к Айзену плана.
Со стороны могло показаться, что Ичиго согласился с последними словами хозяина Лас Ночес, так как временный шинигами на какое-то время погрузился в раздумья и пытался побороть нарастающее чувство безудержного гнева. Интересно, этот тип думает, что он говорит?! Да как же после того, как на твоих глазах едва не погиб Ренджи, пострадал Бьякуя и Комамура, а потом потеряли живой блеск глаза Рукии, предлагать союз?!
Но Куросаки все же решил послушать Зангецу и, глубоко вздохнув, поднял голову. Его глаза потемнели от гнева, но голос был ровным, с едва заметными стальными нотами.
- Что ты знаешь о дружбе, Айзен? Это чувство тебе чуждо. Я уверен, что среди твоего окружения нет таких, кого бы ты мог назвать друзьями. Возможно, ты и прав - я всегда был особенным.
Последнее слово Ичиго будто выплюнул.
- Ты даже не представляешь себе, что такое дружба и что значат для меня те, на кого ты поднял руку. Твои подчиненные никогда не станут мне друзьями. Мне не о чем разговаривать с такими же, как ты.
План уже можно было воплощать в действие, но Куросаки не спешил. Ему хотелось, чтобы Айзен понял все до последнего слова, хотелось увидеть и услышать, какие доказательства собственной правоты он придумает на этот раз.