It's the eye of the tiger
It's the thrill of the fight
Risin' up to the challenge of our rival
And the last known survivor
Stalks his prey in the night
And he's watching us all
With the eye of the tiger
©Survivor

«Я сделала её!» - это была единственная мысль, которая радостно билась о стенки черепной коробки Милы Розы, пока та шагала в сторону покоев Сексты. Правда, эта радостная мысль совершенно вытеснила из головы остальные, в частности о том, что надо быть осторожнее и нельзя столкнуться с самим Гриммджоу, но это мелочи. Во-первых, потому что Франческа не боялась кота. Да, он был сильнее, грубее и мог её убить, но девушка  не считала это достаточным поводом, чтобы не трусить перед ним. Во-вторых, потому что верила в свою удачу - та не могла подвести, а значит, она не должна столкнуться с Секстой.
Хотя с какой стороны посмотреть.
Договориться кошке с котом –  ещё как-то возможно, несмотря на разницу сил, взглядов и преследуемых целей. А вот если ей доведется столкнуться с Шаолонгом или Эдрадом,  договориться будет труднее. Хотя первый из них, был куда более спокойный и рациональный, более чем Гриммджоу. Но судьба была не настроена упрощать задачу Франчески.
- Будет теперь знать, кто тут львица и царица зверей! – продолжала расхваливать себя Мила Роза, вышагивая вдоль белой стены, - А я всегда знала, что госпожа ценит меня больше, чем этих двух дурочек. И чем не доказательство тот факт, что на опасное и ответственное задание она отправила меня, а не Сун-Сун. Будет знать свое место и значение для Халлбел-сама.
Зачем она это все проговаривала вслух – не ясно. Как и не ясно, на самом деле, то, почему на подобное задание Тресс Эспада отправила именно Франческу. Шумная, агрессивная, непоколебимая и упертая – не лучшие качества для того, кто должен мимоходом выяснить немного сведений. Сама она  в этом никогда не признается, но лучшая кандидатура на эту роль была и будет – Сун-Сун. Змеюка могла, не привлекая внимания, узнать, что именно знает Секста и спокойно вернуться к госпоже. Но, то ли случайно, то ли по доброму умыслу случая, там, где она вслух расхваливала себя – никого не было. А когда львица повернула за угол, приближаясь к покоям Сексты – она все же замолчала, видимо, поняв, что надо вести себя осторожнее, а скорее всего, просто закончился запал самовосхваления.
«Ещё несколько коридоров и я на месте. А что делать там-то?», именно сейчас Франческа поняла всю пикантность положения, в которое она попала. Ей надо было найти кого-то из фракций Сексты и незаметно выпытать информацию. А как это делать – она не знала. «Ну, по ходу пьесы разберусь. Осталось только найти кого-нибудь и, желательно, не самого Джагерджака, а то не миновать мне беды».
Именно в эту минуту, когда она пыталась придумать что-то,  хоть отдаленно напоминающее план действий, её ждал очередной поворот в бесконечных коридорах Лас-Ночеса, а за ним встреча. Вдалеке, метрах в двухстах, показалась приближающаяся к ней фигура арранкара, в котором девушка легко узнала Ильфорте -  по длинным светлым волосам и торчащему слева рогу. Он куда-то сосредоточенно шел, но судя по напряжению и недовольному выражению лица, без особого энтузиазма.
«Ну, хоть не Мурата, птичья морда», - про себя подумал Франческа и остановилась, облокотившись плечом о стену. Не имело смысла подходить к Гранцу, поскольку шел он прямо на неё и вскоре они должны были поравняться.
- Далеко собрался, Ильфорте?

Кошачья интуиция и сейчас не подвела Милу Розу – ей были не рады в этой части дворца, но и в драку лезть никто не спешил, хотя второе больше была заслугой того, кого она встретила, ведь встреть она другого – стычки было бы не миновать. Ильфорте был одним из лучших вариантов среди фракций Сексты Эспады. Он не был слишком заумным и заносчивым, как Шаолонг или наоборот тупым и бесполезным, как Ди Рой.
«Отлично, будем играть по его правилам. Это лучше, чем лезть на рожон и в итоге нарваться на драку. Так есть шанс, что я что-то узнаю», - подумала девушка, легко оттолкнувшись от стены и развернувшись к приближающемуся арранкару, «Какие мы напряженные, уф. Даже в голосе слышно. Видимо день не задался.»
Откинув назад копну шоколадных волос, девушка вздернула подбородок голову и посмотрела на Ильфорте. Её взгляд не выражал агрессии или вызова, он, скорее, был изучающим и любопытном. Конечно, ведь, в отличие от других кошек, львица была хищницей и охотницей,  что оставляло большой отпечаток на её характере и повадках. Она была не такой ловкой и быстрой, но умела поджидать жертву сидя в высоких зарослях, и, как только выдавался подходящий момент, она без промедлений набрасывалась на жертву, превращаясь в хищную машину для убийств – жестокюу, грубую и агрессивную. В такие минуты она была куда больше похожа на Гриммджоу, чем на кого бы то ни было. Но все же, когда охотница достигала своей цели и ей удавалось победить – она не спешила разделаться с жертвой в одиночку и тащила добычу к себе в стаю. В этом и была суть львиц – охотницы и кормилицы прайда.
Видимо, это и стало причиной, почему Франческа присоединилась к Халлибел когда-то давно.
- Я не заблудилась, но если ты настаиваешь – проводи меня, - сложив руки под пышной грудью, Мила Роза чуть наклонилась всем корпусом вбок, - А почему сочувствуешь? Ваш Король сегодня не в духе? Если это так, то,  судя по твоему здоровому и целому виду – достались все почести от Сексты не тебе. Мурата? Боже, ему стоит научиться держать клюв на замке, а мысли вдалеке от своего Эспады, иначе он не доживет до того светлого момента, когда сможет хоть что-то противопоставить Джагерджаку.
С чего она стала такая трепливая? Причина была вовсе не в том, что Франческа пыталась заговорить зубы быку, чтобы тот стал более расположен к откровенной беседе и выложил ей все, как на духу. Это было бы слишком хитроумно и продумано, чтобы такое провернула львица. Скорее, это было искреннее желание поболтать с кем-то, ведь, пока Апаччи не было рядом – поговорить Миле Розе было совсем не с кем. С Сун-Сун она вообще предпочитала не разговаривать без нужды – себе дороже затевать беседу с анакондой, у госпожи была масса своих дел, а с Апаччи, пусть и через ссоры и вечные драки, хотя бы можно было поболтать о всякой чуши. Но сейчас её не было, и Гранц просто стал жертвой.