Юн убрал меч в ножны. Кинке была расстроена. Сам шинигами — тоже. Банкай — штука важная и нужная. Тень очень надеялся на второе высвобождение меча Наригина. Только пропускная способность молодого человека оставляла желать лучшего. Поглощенная рейацу норовила расплескаться, ускользнуть сквозь пальцы... Злила слабость. После выхода из Банкая Юн ощущал себя не так далеко ушедшим от подопытных — выжатым, с отвратительно трясущимися руками, с влажной от напряжения спиной. И чудовищно злым. Группа разведчиков корпуса ниндзя, на которую он напоролся, пробираясь к своему, оборудованному и скрытому от посторонних глаз, полигону, была столь кстати и некстати одновременно, что убивая тех, кто мог бы быть его сослуживцами, Юн испытывал смешанные чувства. С одной стороны — они были слабы и беспомощны, как новорождённые котята, что непростительно для служащих Второго отряда. С другой — они были товарищами его отца, теми, кого он ценил и уважал. С кем служил, на кого, может быть, не один раз полагался. Впрочем, хорошие стороны можно найти в любом проколе. Например, он не отказался бы сообщить некоторые подробности ситуации в Руконгае Золотой Осе — просто так. Ради собственного спокойствия и успокоения совести — он хотя бы будет точно знать, что число жертв будет минимизировано.
Юн окинул взглядом полигон — тишина. Только пепел от пустого кружится над травой. Адзука был достаточно любезен пожертвовав для тренировок «Золотой колесницы Сарасвати» парой часов всего личного времени и приманив запас жертв, которые спеленутые по рукам и ногам бакудо обживали свое новое и последнее место жительства.
Белая шелковая ткань рассыпалась, возвращая на место черную форменную рубашку и штаны. Небо, глянцево-синее, пышущее жаром даже здесь, севернее Сейрейтея нависало, точно утюг. В ветвях деревьев цвиркали какие-то птицы. Кинкё чувствовала холодную, глубокую ленту реки, которая проходила по северной границе района — родная стихия манила занпакто не хуже, чем обещание прохлады - ее хозяина. Представив зеленовато-синюю шелестящую о каменистый берег реку, шинигами с трудом удержался от того, чтобы направиться к воде.
Юн коснулся фигурки ферзя на шее. Отец... Ему не нравилось то, чем занимается вне службы его сын. В этом не было чести. В этом не было ума. В этом деле не было души и веры. А, значит, заниматься этим Юну не стоило. Наследник семейства Наригин знал это и сам. Нельзя создать новое и целое, используя части старого и треснутого. Нужно чинить то, что сломалось, а не разламывать до основания и создавать на обломках новое царство. Не будет в нем души и истины. Не будет в нем веры и счастья. Только унижение и боль.
Он уже хотел двинуться к реке, однако за несколько километров от него, чуть южнее, мелькнула золотая искорка рейацу. Наригин вскинулся, точно охотничий пес, отслеживая приближающийся огонек, принадлежащий несомненно главному гостю сегодняшнего дня.
Огонек замер. Прикинув расстояние и направление, Юн решил, что это где-то в деревеньке. Это было не слишком удобно. Но... Всегда можно приманить поближе. С улыбкой он приспустил поводок сдерживающий свою духовную силу, возбужденную после Банкая. Если это действительно Сой Фон, то ей будет достаточно. Он прикинул свои силы. Остановить капитана сил ему не хватит — опыт лейтенанта Абараи, в период вторжения рёка умудрившего отравиться тяжелыми металлами, его не прельщал - но притормозить атаку, чтобы было время обозначить свои намерения он вполне сможет.
Юн улыбнулся, кивнул своим мыслям и, прикинув, где удобнее всего будет устроить засаду на возможного союзника, вынул одобрительно звякнувшую Кинкё из ножен, вытянул руку вправо, перевернув меч острием вниз.
- Банкай! Kogane no sensa Sarasuwati no hōkō!
Радовало, что активация его Банкая была втягивающего типа и вовне не давала сильного возмущения. Почему в Банкае все кажется намного более ярким — цвета, звуки, собственные мысли, чужая сила?.. Когда волна впечатлений, влившаяся в него улеглась и картинка перед глазами успокоилась, Юн сделал шаг в шунпо. Надо было достойно поприветствовать высокую гостью.

Отредактировано Narigin Yun (04.08.2016 11:12)

Это была она. Он не ошибся. Впрочем,в подобных вопросах Юн ошибался редко. Положение обязывало. Золотая искра сердито вспыхнула в ответ на его «приглашение», помедлила и рванулась. Уже на втором шаге шунпо Наригин понял, что не успевает явиться туда, где разговор был бы наиболее эффективен для него и убедителен для гостьи. Впрочем, Сой Фон как раз тем и прославилась, что практически никогда не играет по чужим правилам. В этом, как и во многом другом, по словам отца, она подражала предыдущей главе Отдела, Йоруичи Шихоуинь. Великолепной и несравненной. Хотя, будучи представительницей одного из Великих кланов, она была неподражаема уже по самому факту своего рождения. Юн, в отличии от простых выходцев из Руконгай понимал разницу между благородным княжичем и простой душой, хоть трижды сильной. Дело было не в уровне рейацу, не в личностной силе, не в опыте, хотя он играл невероятную роль. Дело было в том базисном слое культуры, который окружал благородных. Они могли быть одеты, может, чуть лучше, могли есть ту же простую еду, что и остальные, подчиняясь правилам кодекса Бусидо, порицавшим излишества во всем. Но того упора, который делался в воспитании подрастающих наследников на развитие духовной силы, самодисциплины, и внутренней, личностной, культуры боя в Руконгай было не найти и не компенсировать. Юн понимал это, будучи сыном офицера второго отряда, который издревле считался вотчиной благородного клана Шихоуинь, как шестой — Кучики. Даже представители мелкой аристократии несли в себе отпечаток этого специфического воспитания, чаще всего из поколения в поколение сопровождая Великих служа в Готэй, заботясь о процветании своего собственного рода, помня, что их собственные нити могут оборваться от одного неверного действия.
Уловив, что ему наперерез движется сердитый золотой огонек, Юн остановил шаг. Тонкая звериная тропка, придерживаясь которой он двигался, уводила вправо, теряясь в папоротниках, порывавших корни высоких криптомерий. Дальше, в полу километре отсюда, она растворялась в светлом подлеске бамбуковой рощи, которую и наметил Юн для столь важной встречи. Впрочем, ничего не мешает перенести разговор и сюда. Банкай был активирован, попадавшие в зону его поражения становились жертвами автоматически, исподволь. Повинуясь воле Юна Кинке расплескалась, растеклась туманом, обвиваясь вкруг грубых стволов, шурша папоротниковыми листьями.
Он не уловил, как тонкая нога в черной тапочке шагнула на ковер из опавшей хвои, но его занпакто мелодично выдохнула, ловя в свои прозрачные кольца духовную силу капитана второго отряда, начиная втягивать ее, приумножая, хоть и временно, силу своего владельца.
- Мое имя вам ничего не скажет, Сой Фон-сама, - даже не глядя ей в лицо он мог предсказать ее реакцию -  темперамент капитана второго отряда был притчей во языцах. - Номер моего отряда — тоже. Тем более, что здесь я присутствую не как его представитель. Но если вы сумеете правильно поставить вопрос, - он позволил себе тонкую улыбку уголками губ, - то наше столкновение оставит в выигрыше нас обоих, и объяснит вам причину вашего пребывания здесь. Забегая вперед, прошу вас сейчас не совершать необдуманных действий — я не уверен в своих способностях минимизировать их последствия для нас обоих, при всем уважении капитан.

Отредактировано Narigin Yun (05.09.2016 17:19)

Юн закрыл глаза. Перед ними переливалась и опалесцировала вода, краем уха он слышал прихотливую тягучую мелодию, выводимую для гостьи Кинкё. В Банкае так было всегда. Он ощущал себя поплавком между мирами — внутренним и внешним. Он отмечал малейшие колебания рейши вокруг, и манёвр капитана Сой Фон не сумел бы пропустить, даже если бы очень захотел. Голос Осы, казалось, дробился и звучал эхом отовсюду. Если бы она знала о способностях Кинкё, ей не пришла бы в голову идея рассредотачивать свою рейацу, тем самым понижая ее концентрацию. Он почти чувствовал, как Банкай ускоряет поглощение чужой духовной силы, ослабляя сопротивление возможной противницы. Ему не было нужды всерьез отвлекаться на клона — туман плывущий волнами над землей был его чувствами, резонировал, был его кожей. Это было удобно, делая Осу менее опасной, но значило, что скоро придет предел его умения сдерживать отнятое и будет необходимо атаковать. Учитывая манипуляции главы омицукидо, атака будет силой, направленной на обман чувств.
- Капитан Сой Фон, прошу меня простить, но если мы продолжим эти словесные реверансы, а вы продолжите рассредотачивать вашу рейацу, то мне придется атаковать. Это ни в коей мере не соответствует той цели, которую я преследовал, делая вам такое оригинальное приглашение и подготавливая это импровизированное свидание, - он чуть повернул голову, чтобы тому месту, где ощущалась рейацу настоящей Осы, было видно его мягкую улыбку. Девчонки в отряде млели от того выражения, которое появлялось на его лице в такие моменты, называя его нежно-мечтательным. Такое отношение было не менее удобно, нежели теперешняя ситуация. И намек о том, что ему известно о том, что произошло с разведывательной группой чуть больше, чем ей, был вполне уместен, отвлекая ее внимание от щекотливого вопроса имени. - А здесь и сейчас я потому, что хотел поговорить с вами наедине о вещах куда менее романтичных, чем мои слова.
Воздух наполнял тонкий и пряный аромат хвои. Туман вился кольцами меж колючих ветвей, просвеченный солнечными лучами, он казался расплавленным светом. Он открыл глаза, зная, прямой и острый взгляд в то место, в где спряталась его оппонентка, ни в коей мере не сочетается с легкой полуулыбкой, что все еще блуждала на его губах.

Туман обнимал фигуру Осы, которая решила, наконец перестать прятаться. Маленькая, не намного меньше самого Юна девушка шагнула в свет солнечного луча, пробившийся из-за широких ветвей. Пожалуй, среди причин, по которым Юн решился на подобную самоубийственную выходку можно было указать и ту, что на капитана второго отряда было просто приятно смотреть. Это была не нарочитая кошачья грация Мацумото Рангику, не порывистая, со скрытой тяжеловесностью, сила маленького капитана его отряда, не экономичная, скрытная, скупость движений Айзена Соуске. Это был полёт шмеля. Когда-то услышав эту музыку, он нашел, что капитан Сой Фон соответствует ей в самой полной мере. Маленькая, но опасная и стремительная. Это не имело отношения к романтике. Это имело отношение скорее к эстетизму. Как люди предпочитают окружать себя вещами, которые соответствуют их представлениям о красоте, так и Юн считал, что представления солдата о силе, красоте и эффективности должны находить полное отражение в капитане отряда. Ведь иначе возникнет чувство внутренней дисгармонии, несоответствия, которое в конечном итоге не даст учиться у лучшего.
Легкий ветерок, долетевший с изгиба реки, прозвенел в косматых лапах, но не поколебал Кинке, зависшую взвесью тумана в воздухе ни на миллиметр. Юн отвел глаза от капитана второго отряда. Смотреть ими было вовсе не обязательно. Даже, пожалуй, опасно — неуместная яркость картинки заставляла терять концентрацию.
- Для начала, я хотел бы выразить своё разочарование в том, что группа внешней разведки, которая прочесывала эту и близлежащую местность была слишком... - он на мгновение задумался, - невнимательна, и халатна, либо просто недостаточно квалифицированна, для выполнения подобного задания на предположительно недружелюбно настроенной территории, - Юн говорил это с легкой полуулыбкой. Рейацу Осы достаточно стабилизировалась, чтобы обеспечить пространство для маневра, давая небольшую, но фору. Напряжение же, которым разила капитан Омицукидо, можно было резать занпакто. Не оставалось сомнений в том, что если Юн хоть на мгновение отвлечется, на его теле сразу же распустится смертоносный цветок Хаумонки.
- А во-вторых, капитан Сой Фон, вы поступили опрометчиво, явившись в одиночестве туда, где, вполне возможно, скрывается сила, представляющая угрозу для того уклада жизни, который знаете вы и весь Готэй 13, уничтожающая этот уклад изнутри. Вы можете попытаться меня убить, как наглеца дерзнувшего вам указывать, госпожа Сой Фон, - он подпустил в голос сожаления, - и вы будете в своем праве, но это не изменит серьезности сложившейся ситуации, а, скорее, и усугубит ее.
Он понимал, что ходит в опасной близости от обрыва, но либо он будет вести переговоры как независимая единица, действующая в соответствии со своими собственными принципами, либо не было ни малейшего смысла планировать эту встречу. Сегодня вечером ему предстояло продолжение задания, порученного ему... ИМ. Юн не хотел называть его никак. Казалось, что если ОН будет оформлен, то Наригин перестанет его воспринимать серьёзно, спрячет реальную опасность за простое слово. А так поступать было нельзя. Но от того, чем закончится этот разговор, зависело значительно больше, чем судьба самого Юна. Оставалось надеяться, что взрывная и неуживчивая натура не даст Осе пропустить самое важное.

Отредактировано Narigin Yun (06.11.2016 19:27)

В воздухе пахло бешенством. Если бы Юн чуть хуже себя контролировал, он бы уже атаковал девушку, даром, что она капитан, ученица Йоруичи Шихоун и глава омицкидо, а он сам — всего лишь офицер и, положа руку на сердце, далеко не так виртуозно владеет собственным банкаем, как ему самому того хотелось бы. Однако словесные баталии — тоже бой, и оставалось плести кружева, раз уж высекать искры из обсидиановой глыбы вселенной пока получается с огромным трудом. Кстати, о труде. Рука на древке Кинкё уже покрылась слюдяным слоем капелек тумана, это мало что значило, если, конечно он правильно рассчитал свою способность удерживать Банкаай, но ему придется использовать тот шаг, которым Сойфон его поприветствовала, иначе довести беседу до ума не получится. Он улыбнулся и распылил свою рейацу веером, создавая иллюзию фигур в тумане. Белые одежды, которые облекали его тело в Банкай способствовали эффекту нереальности. Такому фокусу его научил отец. «Не создавай клона. - Говорил он, - Создавай призраков. Клон один, а призраков много — и у каждого твое лицо. Более глупый противник начинает охотиться на призраков, которые лишь видимость и разрозненные сгустки рейацу, но не ощутимы физически, более умный подождет твоей атаки». Краем уха он уловил глубокий тяжелый перелив, которым отдаются поющие чаши — для него мелодия была всего лишь прозрачным флером, едва уловимым. Для капитана Сойфонг она была вполне осязаемой вибрацией, пронизывающей тело, увидевшее себя колоколом гудящим под ветром. Кто-то может посчитать это атакой... которой на самом деле оно не является. Скользящий шаг — и он оказывается чуть в стороне, ниже по тропе.
- Боюсь, в отряд группа уже не вернется, - Юн вздохнул, искренне сожалея, о том, что некоторые вещи поистине неизменны в мире, что во внешнем, что в этом. - Наткнувшись на меня, они решили переходить к атаке, хотя насколько мне известно подобные действия разведчиков требуют нападения с моей стороны... Пришлось их убить в порядке самообороны. Приношу свои извинения, капитан, но зачем такому сильному руководителю такие бесполезные подчиненные, которые не в состоянии адекватно выполнять задание? Впрочем, что могли - они сделали. Вы здесь.
Он перевел дыхание. Давление банкая чуть ослабло. Капля холодного пота скатилось по спине. Он прекрасно понимал, что капитан в бешенстве. Однако не мог в точности понять почему. Отсутствие подобострасности в его голосе и поведении? Вряд ли. Говорил он употребляя только вежливые формы... Или все дело в непонимании Осы, что происходит?.. Скорее, все дело в том, что разговаривать на равных с неизвестными она не привыкла. А он поставил ее именно в такое положение. Что ж, придется слегка сменить линию поведения, добавив честности, иначе шансы на исполнение его планов равны нолю.
- В данный момент опаснее Вас на много ли вокруг нет никого, - Юн подпустил в голос легкую незлобливую усмешку. - Однако, капитан, я хотел бы договориться с вами, а не вступать в бой, потому что, как и Вы, я верен Готэй 13 и законам Общества Душ. И мне искренне не хотелось бы ссориться с Вами, человеком, которого я уважаю не только за силу, но и за ум. Однако и Вы постарайтесь меня понять — если я назову вам свое имя, номер отряда, выдам вам всю информацию, которую вы хотели бы знать сразу, очертя голову, не имея гарантий, не будет ли это беспросветной глупостью? - ситуация становилась патовой. Если это не решить сейчас, то смерть тех идиотов была просто бессмысленной. А такие размены представлялись Юну недостойными офицера Готэя и разумного человека.

Отредактировано Narigin Yun (20.11.2016 08:43)

Юн не ожидал, что Оса согласится сразу, на все, и без оговорок. Но и не ожидал, что капитан второго отряда проявит подобную твердолобость. Впрочем, ранее он уже допускал мысль, что тупик, в который зашли переговоры, образовался из-за его неверного выбора стратегии. Летний полдень звенел своим многообразием где-то там, далеко, за стеной тумана. Где-то там, западнее, где в лесу скрыт опорный пункт предводителей восстания из числа руконгайцев его сегодня, верно, не дождутся, следовательно, стоит оставить письмо в установленном месте, чтобы они не решили, что о них забыли. В его планы не входило подогревать их интерес к восстанию. Не входило и откровенно саботировать те обязанности, которые на него возложили представители обоих противоборствующих сторон — Тень и Готэй. Просто... Просто, чтобы там не думала капитан Сойфон, он действительно предпочел бы быть обыкновенным офицером Готэй13. Просто ходить на службу, просто освобождать души. Просто — судьба решила за него. И если своими действиями он может переломить ход этого никому не нужного восстания, значит, ему должно вложить все эти силы и веру в свои действия. И все же донести до неуступчивой Осы, что происходящее в Руконгает — это не спонтанное брожение масс. Это целенаправленный отвлекающий маневр, за которым последует настоящий удар. Прямой и наверняка, как учил Макиавелли.
- Я хотел сказать вам, капитан, - проговорил Юн, оставив предыдущее заявление без внимания. - Что в ситуации с этим восстанием вы пытаетесь лечить проявления болезни, а не ее причину. Я верен Готэй, что бы вы, капитан не думали, и мои действия продиктованы именно этой верностью. На самом то, что все считают восстанием — это начало полномасштабной, хорошо подготовленной, гражданской войны, которую никто не собирался и не собирается объявлять. Вы считаете меня предателем и ренегатом? Ваше право. От того, кем вы меня считаете, мои приоритеты не пострадают. И в моих приоритетах значится задушить эту войну в зародыше. Собственно, это и является причиной, по которой я хотел встретиться с вами, капитан. Я хотел бы предложить сотрудничество. Только капитан, умоляю, принимая решение, подумайте о тех, кто уже положил жизни за нашу с вами веру — и еще положит. В наших с вами силах предотвратить бОльшие жертвы — ведь войну на два фронта Готэй 13 сейчас не вытянет при всем желании, и вам это известно не хуже меня, - он говорил и надеялся, что те чувства, которые питали его решение, та вера и знание, которым били подчинены его действия с того памятного утра, доходили до сердца Осы.
Только от ответа капитана второго отряда сейчас зависело, что произойдет дальше. Вариантов было не много — чем больше оттягиваешь резинку, тем больнее она шлепнет по руке, а Юн тянул время уже достаточно долго. И рейацу Осы, слитой с Золотой колесницей Сарасвати было в воздухе слишком много. Если она нападет — придется пустить в ход свой последний козырь. Если примет его предложение — достаточно просто предупредить ее о свойствах его Банкая. Сойфон, даже будучи главой отдела Тайных операций, не будет бить в спину сразу после рукопожатия, если точно знает, что из этой руки можно вытянуть больше информации. Радовало, что и он, и она служат не за жалование, а за совесть — значит, как минимум что-то общее между ними есть.
А это уже не мало.

Поверила ли Оса?.. Оставалась, конечно вероятность, что еще раньше, чем Юн ощутил эту веру, она позаботилась о том, чтобы на рейацу никак не отражались ее истинные чувства и сейчас врала... Но сколько Юн наблюдал за капитаном омицкидо, она не была склонна к подобным действиям. Что ж, теперь следует перейти ко второй части информации, если уж, первая часть ее прошла успешно. Однако была еще одна вероятность. Некоторое время назад, еще прорабатывая план выхода на прямой контакт, Юн уже знал, что подобная информация у Готэй 13 уже есть. Вопрос в том, насколько руководство в нее верит. Стало быть, руководство верило. Слова Сойфон это подтверждали от и до. Он позволил себе чуть улыбнуться. Интересно, а как далеко зашли эти знания?.. Может, и про Тень что-то выяснили?.. Впрочем, это как раз вряд ли... Будучи самовлюбленным нарциссом, их предводитель слишком старательно фильтровал ту информацию о себе, которая попадала во внешнее пользование. Внешнее, то есть вне организации. Впрочем, он и внутри нее старался не светить своими способностями. Единственное точное, что удалось раскопать Юну, сводилось к тому, что Тень — не шинигами. Дальше начиналась епархия полу-проверенной информации. Его прошлое было не так чтобы тайной за семью печатями, но terra близкой к incognita. Впрочем, сейчас речь пойдет не об этом. Попытка Осы прощупать его личность, через гордость способностями была то ли слишком наивной, то ли содержала в себе несколько другое наполнение. Оставим ее без внимания, или даже... «Пусть думает, что я не понял, что она имеет в виду».
- То, что я не сказал ничего нового, всего лишь значит, что из той заварушки вы сделали верные выводы. Впрочем, еще не факт, что все эти выводы были верны... Например, приходило ли вам в голову, что организация, которая может себе позволить провоцировать полноценное и многоплановое восстание в Руконгай и диверсионную деятельность в Готэй 13 не будет ограничиваться только этими частями, или в них базироваться? Это раз. И два. Вы никогда не думали, как может заключенный в камере в Улье влиять на происходящее вне него, если связных среди охранников у него нет, занпакто, если и был, конфискован, либо сломан, что в данном случае не принципиально, а сам он сидит там так давно, что по идее должен был сойти с ума, но все как-то не сподобится? - Он усмехнулся. - На вашем месте я бы не стал мне доверять. Но ведь я и не прошу вас что-то мне сообщить. Однако верить мне можно, поскольку вербовать вас бессмысленная трата необходимого времени. Нашему, гм, идейному вдохновителю нечего предложить именно вам. - Наригин постарался смирить колотящееся сердце. Проверка... Остается предложить Сойфон проверку. Так сказать, «смотрите, я не соврал». - Хм, ну, давайте вы проверите мою правдивость: архив, с которого началось удаление данных назывался «Ключ короля». Да, соответствующая информация... Неожиданного свойства. Имя взломщика — Кавакума Асару. Доказательства... Ну, скажем так, их могло и не остаться, все же это офицер двенадцатого отряда. Думаю, если не углублять в мотивации этого субъекта, то отследить его перемещения в течении недели, предстоявшей взлому будет достаточно занятно. И еще. Послезавтра. Шестой район, северный Руконгай. Чайная «Небесная чашка». Придет человек. С духовной силой, но не шинигами. Сядет за дальний столик в левом, если стоять лицом ко входу в помещение, углу, закажет чашку чаю, стукнет два раза по столу монетой. Прождет пятнадцать минут, затем, потребует провести его на кухню. Через небольшое время выйдет барышня в серой юката. Не верьте, не барышня она и не беззащитная. То, что она вынесет, будет очень занимательно. 
Внутренние часы тихонько тикали, отщелкивая драгоценные минуты. Сойфон... Может, и поверила. Будет ли она проверять информацию — неизвестно. Впрочем, Юн узнает. Если есть то, что сторожат сторожа, то есть и кто-то, кто сторожит сторожей. Бесконечная конструкция, если увлечься. Банкай становился невыносимым. Что ж, значит, пора прощаться.
- А сейчас я вынужден нижайше просить вас покинуть это место, - он употребил старую формулировку почтения, которую теперь использовали только в официальных обращениях нижестоящие к вышестоящим. - Мой занпакто не паразитического типа, а кидотипный накопительный и он имеет свои пределы скрытия моего и вашего присутствия здесь.