Кучики Бьякуя никогда не занимался патрулированием улиц в Генсее. Это занятие не входило в круг его должностных обязанностей, как капитана шестого отряда Готей 13. Но кто бы назвал унизительным положение обычного патрульного.
При всех своих доведенных до абсолюта принципах чести и гордости Бьякуя никогда не опускался до пренебрежения функциями простого шинигами, если для выполнения задания требовалось именно это.
Каракура – странный город. Во всех смыслах. В нём сосредоточено больше духовной энергии, чем во всех остальных городах префектуры. Наливное яблочко, которое только и ждёт того, чтобы его сорвали – для множества пустых. Они, как черви, прогрызали насквозь бесконечные червоточины.
Впрочем, присутствие пустых ощущалось сразу, если вдруг они появлялись поблизости. Пока что Бьякуя мог сказать с уверенностью лишь одно: чувство необычной реяцу, возникшее десятью минутами ранее, не могло принадлежать «заблудшим душам». И не могло принадлежать Куросаки Ичиго или кому-нибудь из «городских» шинигами.
Капитан следовал за источником осторожно, старательно скрывая собственную реяцу, всегда оставляя между собой и объектом слежки приличное расстояние, пытаясь вычислить его среди редких прохожих наблюдая с высоты крыш и линий электропередач.
Он не спешил приближаться. Тем более, входить в контакт с незнакомым и вполне возможно опасным источником духовной энергии.
У Бьякуи было предположение, что это кто-то из каракурских друзей Куросаки. Но с течением времени, он всё более убеждался, что это не так. В таком случае, не стоило исключать и личность Айзена. Конечно, не самого великого комбинатора Общества душ. И даже не Тусена или Ичимару, чья реяцу была достаточно известна. Кого-то из мира живых, кто по случайности или из необходимости, а может, по убеждению, преследует те же самые интересы.
Едва коснувшись ногой черепицы кафетерия, капитан шестого отряда с лёгкостью, присущей всем пустым и шинигами, переместился на другую сторону улицы, на крышу похожего заведения, откуда обзор представлялся лучше.
Мелькнула среди прохожих высокая фигура мужчины с белыми волосами и в светлом деловом костюме. Походка выдавала уверенного в себе, жёсткого и умного дельца, привыкшего просчитывать наперёд все выгоды и убытки и держать под контролем события, связанные с ним или его работой.
Бьякуя остановился. У него закралось подозрение, что Источник заметил слежку.

Кучики Бьякуя со спокойной прохладцей отметил, когда неизвестная реяцу погасла, как затухают уличные фонари с наступлением рассвета. Носитель не умер, он просто заметил слежку и решил перестраховаться.
На что он надеялся? Что капитан-шинигами сорвётся с места и, как импульсивный мальчишка Куросаки, бросится искать в открытую?
Он никуда не побежит. Он пока что останется там, где он сейчас. Шихоуин Йоруичи научила его терпению, и из всех наук, эта самая полезная. Никуда не спеша можно узнать всё, что нужно: человек знаком с шинигами, в частности – с временным шинигами. Значит, либо враг, либо друг компании рыжего энерджайзера.
Бьякуя последовал примеру выслеживаемого, скрыв своё присутствие в паутине духовных потоков, наполняющих мир. Источник можно отследить и без красных нитей реяцу.
С крыши город хорошо просматривался во все стороны. Прохожие шли в разные стороны, кто куда, по разным делам. Их души были открыты. В них не было ничего выдающегося. Ни грамма силы, превращающей человека в бога.
Кем бы ни был тот, за кем Бьякуя вёл наблюдение, как бы он не выглядел в естественной физической оболочке, его не находил взгляд, и пришлось признать, что скрыв реяцу, тот предпочёл спрятаться и сам.
У шинигами в запасе вечность, у смертного – часы и дни. Тело нуждается в подпитке и уходе. Рано или поздно Источнику придётся покинуть укрытие.
Дома в округе имели запасные выходы и сквозные пролёты. Но, во-первых, как человек узнает, что слежка никуда не делась? И как сможет уйти, не привлекая внимания горожан. Плюс, любая духовная сущность оставляет за собой незримый след, по которому опытному проводнику душ не представляет особой сложности пройти, куда бы тот ни вёл.
Бьякуя подумал, что всё могло сложиться совершенно иначе, будь он намного моложе, как в те дни, когда одно легкомысленное слово, брошенное «богиней мерцающей поступи» способно было вевести его из себя настолько, что здравомыслии отключалось совершенно. Будто кто-то щёлкал переключателем в светлой комнате, погружая её во мрак. Капитан мысленно усмехнулся воспоминаниям.
«У Шихоуин талант выводить из равновесия».
Так что возраст и опыт не имеют большого значения, если дело касается неё.
Он посмотрел на электронное табло с часами у магазина напротив. Времени до наступления первых сумерек, когда тени меняют окружающий мир, маскируясь под живых, и слежки становится утомительной, ещё более чем достаточно. Это хорошо.

Кучики Бьякуя дождался, наконец, момента, когда наблюдаемый выйдет из тени и покажет себя. Обычный человек с необычно белыми волосами, хотя и не относился к числу редко встречающихся в природе генетических альбиносов. То, что могло быть воспринято достаточно естественно в Обществе душ среди шинигами, вызывало вопросы естественнонаучного характера применимо к живым людям.
Это может быть какая-то психологическая травма с детства или сильный шок, пережитый в зрелом возрасте. Не исключено, что он был на краю смерти, и только чудо вернуло его к жизни. По крайней мере, так можно было объяснить наличие реяцу уровня старшего офицера. Контролируемое реяцу.
Каракура богата духовными частицами, а так же людьми, которые чувствуют и видят духов, и способны управлять ими. Кто угодно, если бы… если бы не умение скрывать своё присутствие. Обычные люди не обучены этому. Обычные люди даже не осознанно не умеют делать это так, как демонстрировал сейчас беловолосый незнакомец.
Бьякуя холодно взирал с высоты на высокую худощавую фигурку внизу, переместившуюся из временного укрытия к кафе.
«Надоело? Или заманивает?»
Капитан терпеливо ждал, пока объект скроется за дверью. И тогда спустился вниз.
Люди, обходившие его справа и слева, не видели шинигами, но инстинктивно чувствовали, что лучше обходить то место, где он стоял. А Бьякуя никуда не спешил. Из кафе есть один выход – тот же, что и вход.
Подойдя к одному из окон, осторожно, заглянул внутрь, оставаясь скрытым от глаз посетителей кафе. Время было не совсем подходящим для посещений, и посетителей он насчитал всего ничего. Отпускники, пенсионеры, студенты. Три группы, представленные тремя молодыми людьми, пожилой парой и мужчиной среднего возраста в ослепительно белом костюме, с белыми волосами.
Наблюдаемый напоминал пустых. Их также отличал от всех прочих белый цвет одежды, отражающей солнечный свет и превращавший своих носителей в приведения.
На столике, за которым сидел беловолосый, рядом со стаканом кофе лежала записка, наспех составленная из салфетки, по всей видимости, предназначенная только для одних глаз. Бьякуе не нужно было напрягаться, чтобы узнать, что на ней написано, и догадываться, для кого она.
Жаль, что до магазина Урахары далеко, а он не в гигае. Разговор с призраком может не лучшим образом отразиться на репутации наблюдаемого. Впрочем, тот сам «заказывал музыку». Значит, знает, как вести себя, общаясь с духами.
Дверь кафе приоткрылась, впуская вместе с ветром капитана шестого отряда. Никто из посетителей не обратил внимания. Кроме одного... А Бьякуя тем временем спокойно прошёл к столику и сел на свободный стул, напротив человека.

Человек оказался даже более опытным в общении с духами, чем первоначально думалось Бьякуе. Он не выказал удивления при виде гостя, не опустился до неприличного в высших кругах общества откровенного любопытства, что говорило не только об определённом опыте, но так же и о силе характера и умении держаться с истинно аристократическим воспитанием.
Более того, беловолосый  предусмотрительно достал телефон и гарнитуру к нему, чтобы не создавать лишних вопросов у посетителей кафе во время разговора.
Бьякуя не так часто бывал в мире живых, чтобы иметь представление обо всех технических новинках, но о мобильных устройствах уже успел получить необходимую информацию, а о назначении гарнитуры догадывался.
Человек заговорил, как только шинигами занял место напротив него. Заговорил совсем не о том, с чего следовало начать, вызвав сомнения в правильности прежней оценки его культурной образованности. Обычно принято представляться и только потом переходить к делу, а не наоборот.
Человек походил на дельца, юриста или банкира. Одет стильно, не вызывающе, опрятно и выглядит весьма обеспеченно. Держится и говорит с достоинством, хотя и допускает в речи досадные промахи. Может быть, врач высокого уровня, хирург или стоматолог, а может, и профессор. Хотя последнее вряд ли.
Но вот что интересно – откуда у него сила? Такие обычно не способны видеть призраков, не говоря уже о том, чтобы знать, кто такие шинигами и как следует себя с ними вести.
- Капитан шестого отряда Готей тринадцать и нынешний глава Дома Кучики, Кучики Бьякуя, - официально представился шинигами, чуть сузив холодные серые глаза, неотрывно глядящие на собеседника. – Я не думаю, что есть необходимость возвращаться на улицу. Вы слишком недолго пробыли здесь. Возникнет ещё больше вопросов, а снаружи куда больше людей. Но надеюсь, наш разговор не затянется.
Кем бы ни был этот человек, Исида Рюкен, он вряд ли как-то связан с компанией Куросаки. Хотя… среди друзей мальчишки фигурировало похожее имя, Исида. Уж не родственник юному квинси. Тогда ничего удивительного в его способностях нет. Другой вопрос – является ли Исида Рюкен квинси, как тот, другой, черноволосый юнец?
- Не беспокойтесь, меня никоим образом не смущает, что вы пьёте кофе, - догадки не изменили тона голоса и выражения лица. За долгие годы Бьякуя хорошо научился держать под контролем чувства и скрывать мысли, не проявляя их на людях. – Кто вы?

Живые, даже обладай они даром видеть духов, психологически довольно сильно отличаются от шинигами. Ни настолько зависимы от желаний и страхов своего физического тела, что даже сильнейшие из них имеют тайно или открыто самые смешные, самые жалкие слабости.
Человек хотел на улицу. Король душ знает, за какой надобностью. Но помещение кафе угнетало его, и нетерпение ощущалось едва ли не на уровне реяцу, такое колючее, как утренний морозец зимой. Бьякуя сделал вид, что не заметил.
К тому же, если не считать эмпатийных волн, малейших намёков в речи, беловолосый мужчина очень хорошо контролировал себя, проявляя выдержку, достойную офицера и представителя благородного Дома.
Человек по какой-то причине не хотел раскрывать себя, притворяясь недоумком, каким однозначно не был. Капитана шестого отряда начавшаяся было игра в глухой телефон уже начала утомлять. По счастью, существовал безотказный способ заставлять даже самых отъявленных лгунов говорить только правду.
- Ты – квинси?
Бьякуя обращался к доктору на «ты», сочтя занимаемую последним социальную ступень значительно ниже своей. За ненадобностью разъяснения сути предыдущего вопроса, он высказал предположение, одно из очевидных. В зависимости от реакции собеседника можно будет сделать и вывод, прав ли он или нет.
По каменному лицу не проскользнуло ни одной эмоции.
Вопрос, заданный собеседником, аристократ проигнорировал, не моргнув и глазом. Конечно, тот испытывал взаимный интерес, и имел полное право на ответную любезность, но принадлежность к одному из великих кланов и Готей тринадцать допускали небольшую вольность в обращении со смертными. Посвящать человека, пусть даже одарённого в области духовного «зрения», в дела богов смерти не благоразумно. Включая мелочи каждодневного патрулирования или уничтожения Пустых. Достаточно того, что он назвал себя и своё офицерское звание, давая понять, что принадлежит к военной элите Мира Духов.
"Тебя интересуют шинигами? Или пугают?"
Информация, которой снабдил капитана его случайный знакомец, могла оказаться полезной в будущем. Хирург из центральной городской больницы – далеко не последнее лицо в городе. Если он, конечно, не врёт. Покопавшись в городских архивах можно проследить семейственность этого человека, его корни и, возможно, корни его способностей. Если он тоже квинси, то кто знает, сколько их ещё, и конкретно в Каракуре.

Неужели есть что-то, что развеселило белобрысого доктора? Он не улыбался, однако в глубине глаз промелькнула смешинка, распознать которую не представляло особого труда. Бьякуя заподозрил, что его собеседник просто смеётся над ним, и не мог понять, что вызвало насмешку. Очевидность вопроса или подчёркнутое пренебрежение к его личности? Капитан шестого отряда сохранил равнодушно-холодное выражение лица, сохраняя неудовольствие нечаянным знакомством.
Квинси – легенда, миф, оживший с появлением в Обществе душ рыжеволосого мальчишки, представившегося, как временный шинигами. Маюри утверждал, что последних уничтожил самолично и вроде как взяться им больше неоткуда. Конечно, утверждать, не имея на руках точных доказательств, вполне в духе двенадцатого отряда.
Бьякуя не собирался поддаваться на эмоции собеседника.
Он не знал причин, по которым сидящий напротив него человек проявлял признаки возрастающей нервозности и поэтому не спешил делать выводы. Просто наблюдал. Продолжал заниматься тем, чем занимался до того, как вошёл в кафе, откликнувшись на необычное приглашение.
Замечание об очевидности было пропущено мимо ушей со спокойствием и невозмутимостью айсберга, дрейфующего в северном океане. Капитан не собирался идти на поводу у собеседника и позволять ему задавать тон разговору. Он переключился на следующий вопрос и решил удовлетворить любопытство человека прежде чем продолжить допрос и выяснить интересующую его информацию.
- Разве у людей вызывает удивление то, что армии государств охраняют безопасность суверенитетов, а внутренние спецслужбы – покой и благосостояние их граждан? Шинигами делают то же самое. Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство. Не нужно считать себя особенным.
«У каждого из нас своя работа. И если я сочту, что ты не представляешь угрозы, то мы сразу расстанемся, и я больше не побеспокою тебя».
В глубине души Бьякуя понимал, что квинси и безопасность Общества душ – две несовместимые категории. Слишком много зла принесли шинигами этому вымирающему недобитому сообществу. И слишком много безответственных поступков совершают квинси по отношению к хрупкому мировому порядку, называемому равновесием.
- Исида Урью, друг Куросаки Ичиго – твой сын?
Бьякуя мысленно продолжал составлять портрет беловолосого человека, прикидывая уровень его выдержки, знаний и силы. Он был терпелив и не собирался никуда уходить, хочет того квинси или нет.

Нервозность и раздражение человека, сидящего напротив, понять было можно, но вот неосведомлённость в некоторых вопросах вызывала недоумение. Вряд ли квинси настолько не интересно, что творится в Обществе душ, отчего он пребывает в заблуждении относительно имеющейся у шинигами информации. Возможно, он не поддерживает близкие отношения с сыном.
Семейные проблемы Исиды Рюукена совершенно не занимали капитана Кучики. Его волновало совсем другое. И надо было решить для себя, сколько всего он может рассказать человеку при необходимости.
Понятно, что квинси вряд ли имеют хоть какую-то связь с таинственной силой, объявившейся с недавнего времени в Каракуре.
Квинси пытался язвить, но, после школы Йоруичи, сарказм даже высшей пробы не мог пробить броню, сотканную волей поверх сердца и разума. Жалкое замечание про кадровый кризис не оставит и царапины на этой броне.
Капитан чуть приподнял уголки губ, давая понять собеседнику, насколько глубоко он презирает его жалкие потуги вывести шинигами из себя. Неужели докторишке приходилось общаться лишь с мальчишками уровня Куросаки Ичиго? Восприятие действительности у него нарушено. Хотя бы потому, что он не может не понимать расстановку сил в сложившемся диалоге. Квинси не может проявить себя, прилюдно и не имея каких-либо веских причин для активации своих способностей. Тогда как шинигами, хоть и связаны в той же мере определёнными правилами поведения, имеют куда больше прерогатив. Хотя бы в плане численности и знания.
Маюри счёл бы докторишку забавным образцом для изучения. Пусть его. Хотел бы забавные образцы, сам отправился бы в Каракуру. Правда же заключалась в том, что Бьякуе привычнее и удобнее было держать руку на пульсе событий. Не находясь в самой её гуще, не оставаться тем не менее в стороне, и всегда отслеживать точный курс.
- Это бессмысленно, - немного растянуто и холодно ответил аристократ, прерывая казалось бы бесконечный поток сарказма. – Работа шинигами так же волнует квинси, как и наоборот. Вы слишком и напрасно гордитесь своею особенностью. Развею миф: у вас её нет, и никогда не было.
Капитан высокомерно сжал губы, опуская вниз уголки, а потом продолжил:
- Я проверял имеющуюся информацию.
Одно дело слушать бредни Маюри, совсем другое – знать наверняка, самолично. Сумасшедший учёный хвалился, будто уничтожил всех квинси. Но вот обнаружился один, а теперь и ещё один. Кто может сказать, сколько их на самом деле ещё находится в мире живых? Ситуация опасная непредсказуемостью.
Но опять же не имеет никакого отношения к делу, которое привело его в Каракуру.
Бьякуя поднялся, собираясь уходить.

Квинси не лгал. Его последняя фраза, обращённая к собиравшемуся уходить собеседнику, была полна искреннего желания убедить в том, что ему действительно ничего неизвестно. И немного сарказма, в желании отстоять право оставить последнее слово за собой. Как по-детски, право слово. Должно быть, беловолосого зацепили его слова про особенность квинси. Как всякому вымирающему виду им очень нужно знать, что хоть чем-нибудь они ценны в мире, в котором живут. Что у них есть нечто, что отличает от всех прочих людей.
«Есть. Конечно, есть», - отметил про себя Бьякуя, провожая взглядом уходящего вперёд него Исиду Рюукена и посмотрев на деньги для обслуживающего персонала кафе, оставленные им на столике. – «Это гордость. Пресловутая гордость квинси. Впрочем, недостаточная для того, чтобы стать выше своего нынешнего уровня».
Он почти сожалел. Случись так, что они встретились бы как враги, чем обернулась бы для беловолосого его гордость.
Человек ушёл, не прощаясь, оставив неубранной гарнитуру телефона, как будто нечаянный разговор с шинигами сделал его рассеянным. Чуть скрипнула входная дверь, и аристократ остался совершенно один в кафе, обдумывать услышанное и увиденное. Продолжать слежку не было больше никакой необходимости, а значит, торопиться тоже нет нужды. И, честно говоря, Бьякуе не хотелось второй раз показываться на глаза беловолосому, заставляя того нервничать, и испытывать по отношению к шинигами всё возрастающий затаённый гнев.
«А Шихоуин знала про них?» Любые мысли о бывшей наставнице окрашивались в цвет стойкой, ни чем не подавляемой подозрительности. Она, как правило, всегда была в курсе всех событий. И всегда делала всё поперёк законов Общества душ, как будто это доставляло ей огромное удовольствие.
Но не сейчас. Квинси – меньшая угроза, нежели таинственные подрывники, проникшие сейчас в Сэйретей, но большая угроза, чем временный шинигами Куросаки Ичиго. У них есть причины ненавидеть шинигами и есть силы, чтобы навредить им. Пока квинси придерживаются нейтралитета, но кто сможет сказать, сколько продлится это «пока»?
Кучики Бьякуя неторопливым шагом покинул кафе, придя к выводу, что как бы ему не хотелось, придётся сначала навестить Урахару Киске, а уж затем предоставить отчёт главнокомандующему.