Навалившаяся на виски боль заставила Киораку сморщиться, и капитан нехотя разлепил веки, жалея, что вообще проснулся. Вчерашняя попойка с Одиннадцатым отрядом осталась в памяти размытым пятном, однако, прочно засела в теле в виде отвратительнейшего похмелья, от которого сводило челюсти, а нарастающая по мере пробуждения мигрень побуждала страстное желание испробовать пятый дан своего банкая на собственной голове, или же, не заморачиваясь, просто отсечь ее одним ударом занпакто. Думать было ужасно трудно и больно, однако, Шунсуй все же постарался воспроизвести в памяти картину прошлого вечера. Кажись, саке было крепче обычного, и по своей консистенции напоминало больше рисовое вино, характерное для аристократичных напитков.
"Ой-ой, выходит, Ячиру-сан..."
Продолжать мысль капитан не стал - очевидно, фукутайчо Зараки в очередной раз наведалась в фамильный дом капитана Кучики и ушла оттуда с добытым трофеем, который радушно предложила всем прибывшим на вечернюю посиделку, прыгая вокруг главы Восьмого отряда со словами "Сюн-сюн, посмотри, какое вкусное! Будешь?" Дальнейшая картина погрузилась в приятный туман, который почему-то закончился чьей-то оплеухой, после которой на что-то расстроившийся капитан поплелся в свою казарму, где уснул прямо на полу, завернувшись в хаори и кимоно.
Тяжело вздохнув, Шунсуй поднялся с пола и посмотрел на свое отражение в висящем напротив зеркале. Вид у бывшего ученика Ямамото был, мягко говоря, не очень - взлохмаченные волосы торчали во все стороны, лента куда-то пропала, а фамильные шпильки держались в остатках хвоста лишь необъяснимым чудом. Шихакушо вообще было надето как-то криво, чего стоило сползающее с правого плеча косоде. Мда, увидел бы это зрелище старик Ямаджи, наверняка бы собственноручно отлупцевал бы нерадивого капитана за такой непрезентабельный вид.
Болезненно сморщившись, мужчина привел себя в порядок и бросил печальный взгляд на огромную кипу документов, сложенных на краю стола в аккуратные стопки заботливой рукой Нанао-тян, которые требовалось сдать, кажется, через два дня. Увы, вида бумаг для вечно дремлющей кьераковской совести было недостаточно, а посему, лучшее, что смог придумать капитан - так это поискать, чем бы заглушить жуткую сухость во рту. Но внезапно вздрогнувшая завеса реяцу, покрывающая весь Сейрейтей заставила мужчину передумать и схватиться за дайсе.
"Неужто менос? Посреди Сейретея? Любопытно..."
Шунсуй мысленно обрадовался отсутствию в Готэе Генрюсая - тот бы уже вытрепал подчиненным все нервы. Стоит ли говорить, что он значительно урезал зарплату трем провинившимся в Зимней Войне капитанам, потерявшим хаори. Однако, если опасность перекинется на мирные улицы, нагоняй получится еще серьезнее, поскольку Совету Сорока Шести подобная халатность точно не понравится.
Надеясь, что на воздухе ему станет лучше, капитан выскочил из казармы и бросился в центр двора, над которым уже разверзалась пасть гарганты, обогнав по пути четырех своих подчиненных, которые успели только раскрыть рты от удивления, и кинул им вослед:
- Оставайтесь на постах, я проверю, что там!
И не пожалел о своем решении, так как вместо ожидаемой громадины в балахоне из черной дыры в небе со смешным "пуфф!" вывалилась почти кукольная фигурка, которую Киораку едва успел поймать.
- Не может быть...
Гостинцем из Уэко Мундо оказалась ни кто иная, как бывшая Трес Эспада с длинным трудновыговариваемым в пьяном виде именем, для простоты сокращенное до Нелл. Только вот с момента последней встречи она заметно выросла в обратную сторону, превратившись в любопытного ребенка с ясными глазами.
- Нелл-тян?
На большее Шунсую слов не хватило. Наверное, ему следовало бы поторопиться и скрыться с гостьей, пока на место возникновения гарганты не набежали остальные шинигами, привлеченные колебанием реяцу. Однако, капитан настолько растерялся, что так и застыл с девочкой на руках.