Киораку часто замечал - стоит ему выпить, тут же тянет на философию. Вот и сейчас, разглядывая салат, он невольно задумывался о смысле существования овощей, которые когда-то росли на грядке под солнцем и о том, что они могли чувствовать в последние секунды жизни. Так и не получив ответа, отправил в рот еще одну горсть и зевнул. За окном уже заметно стемнело, включились уличные фонари, и шум улицы постепенно затихал, уступая место ночной тишине, укрывающей Каракуру плотным покрывалом, через который периодически, как не желающие засыпать солнечные лучи, пробивались редкие звуки. Нанао тем временем отправилась мыть посуду, и на некоторое время Шунсуй остался наедине со своими мыслями, сменяющиеся со скоростью летящих лепестков сакуры, подхваченных весенним ветром. У него не выходили из головы сбивчивые слова Акона по поводу "вторжения". Кто мог вторгнуться в Сейрейтей и каким образом, поспособствовавшим поломке Врат и невозможности перемещения между мирами? Сколько им еще находиться в мире живых? Не посчитает ли главнокомандующий эту временную отлучку дезертирством или нарушением закона, хотя он как раз-таки должен был быть в числе первых, кого поставили в известность о произошедших событиях. Но кому, как не Киораку, знать характер Генрюсая и что может взбрести ему в голову?
Тем временем Нанао пожелала ему спокойной ночи и ушла в свою комнату. Шунсуй рассеянно кивнул ей в ответ, но сам покинул кухню только через полчаса. Да и оказавшись в комнате, капитан не спешил занять свою постель. Он сел на самый краешек аккуратно заправленной кровати и задумчиво рассматривал острый серп луны, мягким, холодным лучом перечеркивающий пол и деля его на две неровные половины. Где-то там за оконным стеклом, у далекого берега остались сломанные ворота. Киораку не хотелось признаваться в этом, но он начал скучать по родным казармам и оставленной в дальнем углу баклажки с саке...
Он и сам не заметил, как погрузился в сон, уронив голову на грудь и оставшись в такой позе до самого утра. Шунсуй обычно не засыпал в такой позе, предпочитая более удобное расположение на футоне, но в военно-полевых условиях порой не было такой возможности, а даже если и была, Киораку не позволял себе излишеств, памятуя о состоянии своих подчиненных. Правда, спал капитан чутко, и в минуту опасности, даже при малейшем всплеске рейацу, был способен вскочить на ноги и атаковать. К счастью, этого не потребовалось.
Он вышел из комнаты только тогда, когда за Нанао захлопнулась входная дверь. Завтрак был скудным, но запах будоражил аппетит настолько, что мужчина уничтожил его едва ли не за минуту. После чего откинулся на спинку стула, едва не свалившись на пол, тяжело вздохнул и поднялся. Не то чтобы ему было настолько неохота покидать теплую квартиру, просто, памятуя о вчерашнем гневе лейтенанта, о выпивке в баре и думать было нечего. Оставалось взяться за работу, только для начала ее стоит найти.
Капитан запер квартиру и, едва не перепрыгивая через две ступеньки, отправился в путь.
Улица встретила его суетой и обилием звуков, таким непривычным и удивительным - в Готэе такое бывало нечасто. Оказавшись один на один с окружающим миром, Шунсуй растерялся. Он почувствовал себя таким беспомощным и ненужным без Исе, которая, казалось, знает тут каждый уголок. Но отступать было уже поздно - он поставил перед собой цель найти работу, и не будь он капитаном, если не выполнит этого!
Успокоенный этой мыслью, шинигами направился в сторону уже знакомого бара. Ему в голову пришла отличная идея...
Нет, вопреки опасениям Нанао, пить там он не стал, сразу отправившись к веселому хозяину с просьбой принять его на работу и печально посетовав по поводу отсутствия необходимых документов. Тот посочувствовал, потом, почесав затылок, умчался в смежное помещение, проторчав там едва ли не час, вернулся с телефонным номером работодателя, который передал Шунсую. Капитан поблагодарил нового друга, и уже через час стоял около офисного стола, за которым расположился начальник - приятный молодой человек, не старше лейтенанта Киры, который вначале засомневался в способностях Киораку, но, после демонстрационной потасовки с другими работниками, изменил свое решение и велел выходить на работу с завтрашнего дня. Шунсуй с улыбкой извинялся перед коллегами, предлагая тихим шепотом выпить за будущие рабочие отношения, на что мужчины ответили дружескими ухмылками.
С приятными мыслями шинигами вернулся домой. Подремать после длительного путешествия пешком он не успел - дверь скрипнула, а в коридоре раздался голос Нанао. Киораку оставалось только поражаться ее энергичности, правда, недолго - лейтенант уже собралась и ждала своего капитана. Шунсуй улыбнулся и встал с кровати.
- Да-да, уже иду...